Когда хозяин с собакой уткнулись в свою выпивку, Аргайл осторожно возобновил беседу:
— А что вы можете сказать про мисс Бомонт? Какая она была?
Джордж нахмурился и посмотрел по сторонам. Дождавшись, когда бармен отошел в другой конец зала с кружкой «Гиннесса» для клиента, он прошептал громким шепотом, который при желании можно было расслышать на автомобильной парковке возле бара:
— Она была чокнутая, если вы понимаете, о чем я говорю. Конечно, это держалось в секрете. Но я слышал, что она горстями глотает таблетки. Вот что ее доконало, на мой взгляд, — таблетки. Ее обнаружила миссис Верней. Она в то время жила вместе с ней, потому что мисс Вероника заболела. Она была ее единственной родственницей. Миссис Верней отлучилась в Лондон на один день, а когда вернулась, нашла кузину в постели мертвой.
— А что вы скажете про Форстера? Мне показалось, вы не очень-то его жаловали.
Джордж с неодобрением нахмурился.
— Отвратительный человек. Я рад, что он умер. Жаль, это не вы убили его, молодой человек.
— Да? Почему?
— Потому что тогда я угостил бы вас выпивкой.
— Вы и так меня угостили, — напомнил Аргайл. — Так что Форстер?
— Бесчестный, хитрый, подлый, жестокий.
— Хорошее начало, — заметил Аргайл. — А что-нибудь более конкретное вы могли бы сказать?
— Могу, но не стану. Скажу только, что меня всегда удивляли две вещи: как такая приличная женщина, как мисс Вероника, могла общаться с этим типом и как его могла терпеть столько лет жена. Мне кажется, любая другая уже давно бросила бы его.
— О-о, — протянул Аргайл, и в голове у него мелькнула догадка.
— От себя могу бесплатно добавить, что в моем баре он никогда не появлялся, — подал голос бармен из-за стойки.
Потягивая свое пиво, Аргайл думал о том, что все это не слишком интересно и весьма далеко от полной биографической справки. Если Форстер и в самом деле избегал общения с местными жителями, то вряд ли они что-то знают о его деловых контактах. Может быть, Мэри Верней известны какие-нибудь подробности? Нужно все-таки встретиться с ней еще раз.
— Скажите, — обратился он к бармену, потеряв надежду получить полезную информацию в баре, — у вас можно переночевать?
Его проводили в холодное темное помещение, от одного вида которого мурашки поползли у него по спине. «Это место идеально подошло бы мне, если бы я собирался повеситься или написать шедевр в романтическом стиле, — думал Аргайл, разглядывая убогую келью, — но я всего лишь хочу провести ночь в человеческих условиях». Когда же бармен, потупив взгляд, назвал цену, дух Аргайла восстал против подобного издевательства.
