Матрос подбегает к флажному кранцу, выхватывает несколько пестрых комочков, быстро крепит их к фалам. Пеклеванный, еще продолжая не понимать происходящего, загорается тревогой командира, торопит:
— Быстрее, быстрее!..
И пока флаги, раскрываясь один за другим во всю ширину, ползут к нокам реи, Рябинин успевает объяснить:
— Подлодка забралась в косяк, взбудоражила его, стала всплывать под перископ, вот и подняла рыбу на поверхность… Неужели не видели, как чайки хватают сельдь!
Буксирный пароходик, ничего не подозревая, продолжал свой путь в сторону открытого моря, ведя за собой избитую снарядами панораму щита.
А тральщик, едва были замечены сигналы, круто повернул обратно, и под его форштевнем сразу вырос бурун пены: корабль увеличил ход. С мостика «Аскольда» было даже видно, как по трапам тральщика стремительно забегали, пропадая в люках и дверях, маленькие фигурки матросов. На его кургузой мачте трепыхались яркие флаги. «Выхожу в атаку», — говорили они.
Бурун под форштевнем становился все выше, теперь матросов можно было видеть только возле орудий. Тральщик, обдав «Аскольд» теплым воздухом вентиляторов и гулом машин, пронесся мимо, разводя крутую кильватерную волну.
Возле замолчавшего орудия, из открытого казенника которого несло жаром и вонью перегоревшего пироксилина, в нетерпении топтались комендоры:
— Смотри, смотри, ребята: хорошо как идет!
— Сейчас начнет бомбами швырять…
— Ну, не завидую я немцам!
— Чепуха! Они тоже не дураки, немцы-то…
— Да, говорят, их больше бомбят, чем топят…
— Скинул!
— Что скинул?
— Прямо с кормушки скинул… целую серию!
А на мостике — тоже волнение, только другое:
— Эх, если бы у нас была хоть одна серия глубинок! — загорелся Пеклеванный.
— Что же нам делать? — растерянно спросил штурман.
— Что делать? Смотреть, — сказал Рябинин, — смотреть и учиться…
Первые бомбы, сброшенные тральщиком, взорвали глубину, выбросив на поверхность моря четыре невысокие шапки пены.
В бинокль с мостика «Аскольда» было видно, как на маслянистых, медленно оседающих волнах густо заплавала перевернутая белыми брюхами кверху глушеная рыба.
— Рыба! — сказал замполит Самаров. — С одного взрыва — не меньше центнера. Нам бы это целый час тралить. Я теперь понимаю браконьеров!..
Он засмеялся, а Пеклеванный в возбуждении куснул костяшки пальцев:
— Мне плевать на рыбу! Важно, чтобы не рыба — наверх, а подлодка — вниз! Ведь они топят ее, топят…
Самаров раскрыл портсигар, протянул его лейтенанту:
