Антип Денисович неожиданно рассмеялся ядовитым смешком:
— Чертежи на снегу были, а ручьи побежали да смыли. Так и строил ладью на глазок.
— А сколько же лет плавает ваша шхуна?
— Да уж теперь, кажись, на тридцать вторую воду пойдет. И еще столько же просидит на воде, дочка. Больно уж лес добрый!..
Звонко прихлебывая чай с блюдечка, он улыбался.
Ирина Павловна поняла, что с этим стариком надо держать ухо востро, и решила идти напрямик.
— Антип Денисович, — сказала она, — без вас ничего не ладится. Способны ли вы снова повести шхуну в море?
Ее поразила та легкость, с которой он дал согласие:
— Море — это горе, а без него, кажись, вдвое. Я поведу шхуну, тем более карман хоть вывороти, словно в нем Мамай войной ходил.
— Вы подумайте, — осторожно вставила Ирина Павловна.
Сорокоумов обиделся:
— Сказываем слово — так, стало, не врем, дочка.
— Но вы даже не спросили, куда идет шхуна.
— А мне хоть на кудыкало. Есть Спас и за Грумантом.
— В Спаса не разучились верить?
— По мне, так в кого хошь верь. Все равно: спереди — море, позади — горе, справа — мох, слева — ох, одна надежда — Бог!..
— Ну так, значит, договорились? — решила закрепить разговор Ирина Павловна, боясь, что этот странный старик раздумает.
Сорокоумов хитро подмигнул в ответ:
— А кто надо мной начальствовать будет?
— Ну хотя бы я!..
— Молода еще, дочка. Выпей сначала воды, сколько я беды. Ну-ка, скажи, какой самый страшный зверь на севере?
— Комар.
— А ведь угадала! Ну, а какой самый длинный конец на корабле и какой самый короткий?
— Короткий — не знаю, а самый длинный, наверное, будет ваш язык, Антип Денисович, — улыбнулась Ирина.
— Тоже угадала! Молодец!
И посыпались вопросы, которые Сорокоумов задавал, даже не ожидая на них ответа:
— А какога дерева нет на севере?.. А где баян изобрели?.. А куда водяные черви от Святого Носа делись?.. А как медведи в воду влезают?.. А как олени рыбу ловят?..
Ирина Павловна сказала, что ставит ему условия. Сорокоумов мгновенно насторожился:
— Какие?
— Вы не будуте распускать руки, как делали это раньше.
— Хорошо, дочка. Буду по пословице держать голову наклонно, а сердце покорно. И ты еще, погоди, полюбишь меня, за что Иван Грозный полюбил Ченслера, — за ум и длинную бороду. Только и у меня будут условия.
— Какие?
— Задаток, капитанская фуражка с «капустой» в придачу и команда та, которую пожелаю.
— А что за команда?
— Мои сыновья. Каждогодно государству столько мяса да ворвани промышляют, что никакой мясной ферме за ними не угнаться. Их за это даже на фронт не отпускают, броню дали. Вон они у меня какие!..
