Небольшая стайка девушек, от которых отделилась птичка, прилетевшая на помощь Шрайнеру, стояла неподалеку и чирикала что?то о своем. На своем языке, которого Шрайнер, старый общипанный страус, уже не понимал. Однако почему?то он понимал то, что поступок Тани являлся некоторым отступлением от принятого сейчас стандарта. Наверное, если бы он все?таки тюкнулся носом в бетон, сразу набежал бы народ, оперативно вызвали бы «скорую», отвезли бы его куда следует, спасли… Но вот чтобы просто так - заметить, что человеку плохо, и подойти, и спросить…
– Таня, - сказал он с чувством. - Спасибо вам. Мне уже начало казаться, что я прилетел на чужую планету. Здесь все так непривычно, люди такие странные… А вы вот обратили на меня внимание. Спасибо.
– Вы - иностранец?
– Да. Немец. - Шрайнер протянул руку девушке.
– Рихард Шрайнер? Профессор? - спросила девушка, вежливо пожимая его руку.
– Да.
Шрайнер не удивился. Он уже начал привыкать к тому, что русские видят его насквозь. Наверное, в комплект маленьких технических чудес, полагающихся каждому русскому, входил и портативный рентген, встроенный в глаз и просвечивающий каждого попадающего в поле зрения иностранца.
– Мы ждем вас. Сейчас каникулы. Но мы специально собрались, чтобы встретиться с вами. Послушать вас. Некоторые приехали из других городов.
– Но почему? - Шрайнер пытался осмыслить логику отношения к собственной персоне. Эти студенты приехали издалека, чтобы послушать его, но большинство из них пальцем не пошевельнуло, чтобы помочь ему, хотя, насколько он теперь понимал, они уже знали, что он - это он. - Вы имеете возможность свободно ездить в другие страны, Таня? Почему вам нужно прерывать свой отдых, чтобы встретиться с каким?то там немцем? Вы никогда не видели живых немцев?
– Я могу поехать в Германию хоть сейчас, - сказала Таня и улыбнулась чуть заметно. - Я была в Германии раз десять. Но это не то. Нам нужно услышать вас именно здесь. Это совсем другое.
– Что - другое?
– Герр Шрайнер! - Голос, прозвучавший сверху, включал в свою интонацию оттенки удивления, и радости, и даже некоторого радушия. - Гутен морген, герр Шрайнер! Очень мило с вашей стороны, что вы приехали! Мы вас ждем!
Человек, спускавшийся по ступеням, расставил широко руки, видимо готовясь затискать Шрайнера в интернациональных объятиях. Поскольку человек имел цветущий возраст и сложение тяжелоатлета, Шрайнер внутренне съежился и все былые переломы костей его заныли, как перед дождем. Однако, достигнув Шрайнера, человек ограничился лишь энергичным рукопожатием.
