Взгляд Краева неожиданно остановился на фотографии интерьера одной из квартир. Комната с гладкими стенами интенсивно?синего цвета. Круглые окна, похожие на иллюминаторы. Светлая мебель простых геометрических форм. Во всю стену яркой белой краской был нарисован большой пароход. Задняя часть парохода была прорисована в гиперреалистической манере - ютовая палуба, шлюпки, шлюпбалки, шпиль, кормовой якорь, вплоть до каждой заклепки на пузатом борту. Это больше напоминало фотографию, совмещенную с чертежом, чем картину. По мере перехода к средней части судна количество деталей картины все уменьшалось, а в носовой части корабль и вовсе переходил в детский рисунок - корявый, но милый, с дымом?спиралью, выходящим из трубы.
Краев стоял и обалдело хлопал глазами. Он не мог оторвать взгляд от картины. Этот пароход словно двигался во времени, самим своим строением изображая эволюцию. Только он двигался в направлении, противоположном тому, по которому двигалась в жизни каждая человеческая особь и все сообщество людей в целом. Белый корабль плыл от сложного (и даже нарочито усложненного) к простому. К естественному, как детство, восприятию жизни.
Краев даже всмотрелся в рисунок внимательнее, пытаясь найти ту тонкую мембрану, которую прорывал этот корабль в своем переходе из сложного в простое. Но четкой границы не было. Тысячи мелких, тщательно прописанных деталей постепенно теряли свою интенсивность и множественность, превращались в ясные, четкие линии.
Если бы этот пароход изображал Россию, то Россия плыла сейчас задом наперед.
– Это что? - Краев постучал ногтем по картинке. - Это что за квартира?
– Это? - Зеленоволосая девчонка?клерк подвинула к себе проспект, бросила быстрый взгляд на фотографию. Краеву показалось, что она немного смутилась. - А, это однокомнатная. Первый этаж, в двухэтажке, улучшенная планировка. Дом новый, кибермодерн, 2005 год постройки. Комната одна, но очень большая. Пятьдесят квадратов. Во дворе бассейн…
– Кто это нарисовал? - Краев снова ткнул пальцем в пароход. - Эту вот картину?
– Не знаю! - Девчонка пожала плечами. - Откуда мне знать? Старик, наверное. Ну да. Он же был художником. Сам и нарисовал. Он везде рисовал странные картины на стенах. У нас их штук двадцать в городе.
– Старик? Кто это?
– Ну, Старик. Он жил в этой самой квартире.
– Как его звали?
– Не знаю. Извини, в самом деле не знаю. Да и никто не знал, по?моему. Просто Старик. Все его так звали.
