— Хозяин? А во-он, дом, видите? Вот туда и идите. Не знаем, правда, примет ли он ваш заказ, сеньоры. Но все же попытайтесь.
— Да, я Жоакин. Жоакин душ Сантуш.
Светлобородый мужчина лет тридцати. В узких штанах, заправленных в высокие сапоги желтой кожи. В добротной короткой куртке из черного бархата с белым отложным воротником. На лишенном каких-либо украшений поясе — узкий нож в зеленых сафьяновых ножнах. Хозяин верфи производил скорее приятное впечатление. Мужественный, резко очерченный рот. Нос чуть грубоватый. Падающая на лоб прядь волос, уже седеющих, несмотря на молодость. Внимательные желтовато-серые глаза с чуть припухшими веками.
На столе перед Жоакином был развернут чертеж какого-то большого трехмачтового судна.
— Боюс ь вас разочаровать, сеньоры, но…
— Нет, мы вовсе не собираемся заказывать судно. Вы знаете латынь?
— Да.
— Тогда давайте перейдем на латынь. Португальский для нас слишком сложен.
— Давайте. Чего же вы…
— У нас к вам дело. От некоего… ныне покойного… сеньора. По имени… по имени Жуан Марейра.
В глазах сеньора душ Сантуша на миг вспыхнул огонь. Сразу, впрочем, угасший:
— Я не имею ничего общего с упомянутым вами человеком. И хотел бы просить вас…
— Выслушайте нас, и мы уйдем, — Олег Иваныч предостерегающе поднял руку. — Тем более, что доставленное нами известие, вполне возможно, поправит ваши пошатнувшиеся финансовые дела.
— Какое вам дело, любезнейший, до моих финансовых дел? — Рука Жоакина душ Сантуша скользнула на рукоять кинжала.
— Не советую пользоваться режущими предметами, дон Жоакин, — мягко предупредил Олег Иваныч. — Поверьте, я это делаю намного лучше. Так будете слушать?
— Говорите. Но потом обещайте сразу же…
— Да-да. Сразу же удалимся и больше никогда с вами не встретимся. Так вот… Некоторое время назад мы с моим другом не по своей воле оказались в Тунисе…
— Что ж. История занимательная. Без сомнения. Но чего же хотят от Жоакина душ Сантуша уважаемые иностранцы? Денег? Так?
— Да, денег, — бесхитростно подтвердил Олег Иваныч. — О-о, малую толику из оставленного Селим-беем для потомка. Только ту сумму, которой нам хватит, чтобы добраться до Новгорода. Признаться, осточертело мотаться по чужедальним землям.
— И много там… э-э… оставленных для потомка денег?
— Селим-бей… прошу прощения, дон Жуан Марейра говорил, что очень много. Часть он просил передать церкви, остальное — вам, уважаемый Жоакин. Золото, изумруды, сапфиры.
— Они меня нисколько не интересуют, — спокойно сказал Жоакин. — Вернее, не интересуют сами по себе — эти холодные пустые камни, каждый из которых, я уверен, окрашен кровью! Однако их можно продать. И на вырученные деньги восстановить верфь. И даже построить корабль просто так, без заказа! Если, конечно, ваши слова — истина…
