Лечебный отвар закипел. Перелив его в глиняный кувшин, Фэнси опустила его в корзинку с едой, куда последовали лоскуты ткани для перевязки ран.
Эми уже проснулась и вместе с Ноэлем весело резвилась во дворе. Ноэль присматривал за сестренкой. Мальчуган часто вел себя гораздо взрослее своих семи лет и проявлял интерес ко всему, что окружало его. Фэнси мечтала, чтобы ее сын научился читать и писать.
Конечно, в детстве ей и самой хотелось быть грамотной, но ее отец, сам будучи образованным человеком, не видел смысла в обучении дочери. Он хотел убежать от своего прошлого и избегал любого напоминания о нем. Отец предпочел жить с индейцами, с которыми вел торговлю. Он отверг цивилизацию и взял в жены женщину из племени чероки, отчасти для того, чтобы дать Фэнси мать. Женитьба отца окончательно изолировала Фэнси от «белого» общества. Девушка выросла в индейских поселениях и, живя с народом своей мачехи, все больше отдалялась от «белого» влияния. Поэтому она так и не научилась грамоте, о чем горько сожалела.
Возможно, с помощью шотландца она сможет дать детям то, чего была лишена сама.
От этой мысли стало немного легче на душе.
Фэнси открыла дверь конюшни, впустив в помещение немного дневного света. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она различила на постели фигуру мужчины. Он медленно встал при ее появлении.
— Вы спали? — спросила она. — Я вас разбудила?
— Нет, — резко ответил мужчина.
— Я принесла вам немного еды.
— В самом деле? — в его холодном тоне явственно звучала насмешка.
Фэнси пыталась скрыть неловкость, которую ощущала каждой частицей тела, однако неприязненный и враждебный взгляд Сазерленда повергал ее в еще большее замешательство. Она понимала, как они с Джоном выглядели в глазах шотландца — настоящими рабовладельцами.
— Ваши запястья нуждаются в лечении. Я принесла целебный отвар.
— Мне ничего не нужно.
— Нет, нужно, иначе раны загноятся.
— Понятно, — презрительно ответил он. — Вы хотите, чтобы ваши деньги поскорее окупились.
Фэнси встретила его взгляд, и ей стало не по себе от исходящего от него гнева. Теперь его зеленые глаза не были пустыми и безжизненными, в них пылала неприкрытая ярость.
— У нас нет денег, которые можно тратить впустую, — признала она. — И нам действительно нужна помощь, в чем вы, вероятно, уже убедились. Но Джон хотел купить закладную на человека, добровольно решившего отработать свой приезд сюда.
У нее возникло желание рассказать Сазерленду о Баерсе, но она удержалась, понимая, что шотландец не станет ее слушать. Сейчас он понимал лишь то, что стал объектом продажи. И ей было глубоко понятно то унижение, которое испытывал этот гордый человек. Она и сама однажды оказалась в подобной ситуации.
