— Давай сменим тему, — бодро предложил Дед, приглядываясь ко мне. — Расскажи, как ты живешь?
— Хорошо живу, — поспешно отозвалась я и добавила, пока он не начал строить из себя отца родного:
— А ты как думал?
Разумеется, Деду это не понравилось, не то, что я хорошо живу, хотя и тут возможны варианты, а то, что не даю ему возможности проявить отеческую заботу. Однако он постарался скрыть раздражение за понимающей улыбкой.
— Ты счастлива? — не унимался он.
— Вчера точно была счастлива, пока не обнаружила труп, потом уже не очень, потому что труп имеет место быть, а ты, по обыкновению, темнишь и недоговариваешь.
— Не говори глупости, — посуровел он, но тут же отеческая улыбка вновь преобразила его черты. — Ты в самом деле счастлива с этим типом?
Ну, вот, приехали. Разговоры по душам я ненавидела еще больше трупов, особенно когда сказать друг другу давно нечего.
— Нет, — покачала я головой. Дед насторожился.
— Нет?
— Ты ведь это хотел услышать? Я сделала ошибку и теперь орошаю подушку слезами. К тому же стыжусь, что пала столь низко в глазах твоего электората…
— Прекрати, — разозлился Дед. На этот раз он злился всерьез, но тут же в его голосе появилась досада. — Скажи на милость, почему я не могу тебя спросить, а ты просто ответить?
— Этим вопросом я задавалась полчаса назад, — кивнула я.
— Я тебя о личном спрашивал.
— Я тебя тоже.
— Не хочешь, не говори, — отмахнулся он. — Но счастливой ты не выглядишь. Каждый вечер сидишь в баре. Пьешь?
— Ты же знаешь.
— Все равно. Бар неподходящее место для счастливой женщины.
— А парк?
— Что — парк?
— Парк подходящее? Я могу переместиться туда, чтобы доставить тебе удовольствие.
— Ты доставишь мне удовольствие, когда порвешь с этим типом.
— Вона как… — присвистнула я. — Я думала, вы друзья, точнее — деловые партнеры. Как-то невежливо…
— Прекрати паясничать, — отмахнулся Дед. — Дело совершенно не в том, что твой Тагаев… Хотя, прежде чем связываться с таким типом, не худо было бы подумать об общественном мнении. Впрочем, для тебя общественное мнение чепуха. Так вот, дело даже не в том, что мой помощник по связям с общественностью открыто живет с недавней шпаной (Дед Тагаева иначе как шпаной не именовал, очень ему нравилось это словечко), а в том, что ты сделала никуда не годный выбор. Вы не подходите друг другу, и, даже если ты сто раз скажешь, что счастлива, я все равно не поверю.
— Еще бы… Я тоже предпочитаю не верить в то, что мне не нравится. Вот сейчас, к примеру, я не верю, что пятнадцать минут назад ты злостно пудрил мне мозги… — Дед поморщился, а я продолжила:
