Если любишь ты всерьез —
Набери в ладошки слез
И задай себе вопрос:
Почему ревешь?
И в полнолуние под ивой,
Отстегай себя крапивой
И беги к своей любимой —
С нею счастье ты найдешь.
И любые предсказанья и пророчества,
Черные и белые,
Тут же тают без следа, как одиночество,
Если вы такие смелые!!!
– Ну и что? – спросила Асмодея.
– А то, что сейчас полнолуние – раз! Слева течет река и растет ива – два! А рядом растет крапива – три! Надо попробовать!
– Глупости это, – сказала я.
– Нет! Я глупости не сочиняю! – возмутился Омлат, чувствуя, что задето его самолюбие.
– Надо попробовать, милый! – умоляюще посмотрела на него Асмодея.
– Да, я попробую!
Юноша отошел к реке и стал под ивой. Прошла минута, и он разревелся, а потом сорвал крапиву и стеганул ею по своим ногам. После чего понесся, как резвый скакун Одина Слейпнер!
И мы собственными глазами видели, как во время бега от него отделилась тень и растворилась в ночной мгле, а в объятия Асмодеи бросился совершенно другой человек.
ОНИ ПОЦЕЛОВАЛИСЬ, И НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ!!!
ФИНИТА ОЙ-ЛЯ-ЛЯ, КОМЕДИЯ!!!
Таких маленьких радостей много!
Сей-Сеногон
Когда поцелуй завершился, мы наконец-то смогли рассмотреть истинное лицо Омлата: он был маленького роста, с оттопыренными ушками, длинными волосами, перетянутыми тесемочкой в тугой хвостик, полными губами… в принципе, любить можно и такого.
Увидев Омлата, Ясна как-то сникла, но, правда, никто, кроме меня, этого не заметил.
– Идемте в дом! – предложила Асмодея, и мы направились в хоромы на курьих ногах.
Гостеприимная хозяйка достала вино, и мы отпраздновали удачное завершение расколдовывания.
– Ясна, я посвящу тебе следующую балладу и назову ее «Девочка с глазами… глазами…» – захмелевший Омлат так и не смог закончить мысль, а лишь, почувствовав тщетность своих попыток, выкрикнул: – Так выпьем же за это!
Видя такое всеобщее ликование, я решила сказать тост:
– Внимание! Внимание! Тост!
– Ура!
– Одна маленькая, но очень гордая птичка залетела высоко-высоко в горы, на самую грудь утеса-великана, где ночевала тучка, и спросила: «Скажи мне, тучка, сколько звезд в небе, сколько капель в дожде и сколько ракушек в океане?» Но тучка ничего не ответила. И тогда эта любопытная птичка стала подниматься все выше и выше, пока не достигла орлиного гнезда, где высокомерно восседала орлица. И у нее спросила птичка: «Скажи мне, орлица, сколько звезд в небе, сколько капель в дожде и сколько ракушек в океане?» Но и орлица не смогла ответить. И тогда неутомимая птичка поднялась до самого Господа Бога и спросила у Него: «Скажи мне, Господи, сколько звезд в небе, сколько капель в дожде и сколько ракушек в океане?» Бог ничего не ответил, а указал птичке рукой на горизонт, где в тумане моря голубом белел одинокий парус. И в тот миг мудрая птичка поняла – неважно, сколько звезд на небе, сколько капелек в дожде и, честно говоря, какая разница, сколько ракушек в океане, главное, чтобы каждый одинокий парус нашел свой причал! Так выпьем же за то, чтобы наши Асмодея и Омлат нашли друг в друге свои причалы, и чтобы для них любое море было морем счастья.
