– Да-а… Взаимности добиться – не поле перейти. Мне это знакомо. Но ведь должен же быть какой-то выход! Так не бывает. Мои наставники в МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ часто повторяли мне: «Если мертвые возвращаются, значит и в гробу есть щели! Следовательно, безотходных ситуаций не бывает!»
– Ты училась в МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ?
– Да.
– Я тоже.
– У кого?
– У Помпелия Содом Гоморыча, а ты?
– У Шамбалая Мекка Иерусалимовича.
– А помнишь…
– А было…
– А тогда…
– А в то…
– А у нас…
– А в наше…
Мы так увлеклись воспоминаниями о студенческих годах, что чуть не позабыли об окружающей нас реальности. Вот так – учишься пять лет, а вспоминаешь всю жизнь!
ЧТО ДЕЛАТЬ? КТО ВИНОВАТ? ЗА ЧЬИ ГРЕХИ?
Дамы презрительно рассмеялись. Увидев, что никто не удостаивает ее взглядом, нищая монахиня залезла на снежную гору, потом начала бродить вокруг да около и, наконец, исчезла.
Сей-Сеногон
Первой опомнилась Асмодея.
– Что делать? – спросила она.
Я не успела ответить: неожиданно листок, в который была заколдована Ясна, выпорхнул из кармана и приобрел, точнее, приобрела свой естественный облик. Мы с Асмодеей напряглись, ожидая нового взрыва гнева, но его не последовало.
– Ой, простите меня, – извинилась Ясна и, по-видимому, посчитав, что этого вполне достаточно, сделала вид, что ничего не произошло.
Так мы втроем и замерли. Три девицы под луной молчали и обдумывали ситуацию, постепенно высказывая вслух риторические вопросы:
– Кто же виноват во всем этом? Почему же так случается, что любовь не получается? – Это я.
– За чьи грехи такое наказанье Омлату? Ведь он поэт, каких еще не видел свет! – Это Ясна.
– Что делать? – Это снова Асмодея.
В этот момент из кустов вышел Омлат. Его бледное лицо светилось в ночи, как далекое воспоминание в памяти.
– О Боже! Асмодея! Прости меня, что я так плохо думал о тебе, что не смог измерить глубину твоего чувства! А ведь я поэт! Как стыдно! Я люблю тебя, Асмодея! Целуй же меня, целуй!
– Нет, милый, нет!
– Да, милая, да!
– Нет! Нет! Нет!
– Да! Да! Да!
– Но ведь ты умрешь!
– И пусть! Пусть я умру, как все великие поэты умирали до меня – со сладким ядом на устах!
– Но я не хочу, чтобы ты умирал, наоборот, я хочу, чтобы ты жил-поживал и добра наживал!
– Я тоже не хочу умирать, но без твоих поцелуев я не смогу жить – не тужить! Разве ты не понимаешь?! Если ты меня не поцелуешь, то я сам тебя поцелую!!!
– СТОЙТЕ!!! – закричала Ясна.
Все обернулись на малышку.
– Я придумала!
– Да?
– Правда?
– Не может быть…
– Ура!
– Гелен Гсонг Трек, вспомни, у тебя в балладе «О, мое исчадие счастья!» есть такие слова:
