.
Через дорогу протянулась изгородь поскотины, где летом паслись телята. Ворота, сложенные из жердей, были заложены бревнами. Десяток крестьян стоял за изгородью. В руках у них были рогатины, косы и топоры на длинных рукоятках. Один держал большое фитильное ружье.
Фанзален вступил с крестьянами в переговоры.
На вопрос, зачем они ушли из своих домов в лес и заложили ворота, крестьяне отвечали, что в лесу "вольнее".
Фанзален удивился и спросил, почему они не идут, куда их посылает господин.
Они ответили:
– Живы в руки не дадимся, однова помирать, так лучше под солнышком.
Фанзален еще не понимал, в чем дело и откуда упорство.
– Но если вас будут хорошо кормить, дадут чистые избы, разве не лучше работать на заводе?
Толмач перевел, и крестьяне загудели:
– Вот чего сказал! Стали бы мы здесь в похоронках укрываться, если бы нам дали белые избы и сытные харчи... Этак всяк из нас пошел бы на завод. Только рудокопщики весь день бьются в мокряди, плавильщики обжигаются около печей, — работа коневня, а кормятся одной тюрей.
– А что такое тюря? — не понимал Фанзален.
Толмач объяснил:
– Порежут мелко старого аржаного хлеба, польют водой или квасом, накрошат, коли есть, луку, — вот тебе и тюря.
Фанзалену было двадцать лет, он хотел подвигов, мечтал о схватках с бешено налетающими татарами, а здесь перед ним стояли смирные крестьяне, в рваных кожухах, в лыковых лаптях, угрюмо просящие, чтобы их оставили в покое. Он повернул коня, но вспомнил наказ капитана Битяговского и потребовал дать ему выборного. Крестьяне вытолкали вперед глубокого старика Савуту Сорокодума, опиравшегося на топор, насаженный на длинную рукоять.
Фанзален спросил: "Почему такого старого выбрали?"
– Он наш паметух, хорошо помнит, что в письмах сошных 27 сказано, и все межи, и сколько мы на этих пашнях сидим, — все тебе выложит. Да такого замшелого старика и на завод не зашлют.
Фанзален приказал старому Сорокодуму следовать за ним в усадьбу.
Старик отдал топор мужикам и мерно зашагал рядом с конем Фанзалена.
Из доклада Фанзалена капитан Битяговский убедился, что с двадцатью рейтарами "дерзновенных" крестьян не сломить. Собрав сведения, что делается в окрестных деревнях, он послал воеводе летучку, что надо прислать воинскую силу побольше, чтобы лес, где "в похоронках" засели ослушники, окружить и разыскать пустошь на речке Заключке и захватить всех бунтарей. "Уже в Золотиху и другие деревни, — писал он, — ходят шайки нарядным делом, скопом и заговором, с дрекольем и пожарными крючьями, у церкви бьют в набат и собирают мирские повальные сходы, заходят в господские дома, бьют управителей смертью, старост и сотских от себя определяют".
