– Значит, ты вернулся?
– Как видишь. А ты, значит, сумел пройти через мои барьеры?
– Как видишь.
– Это плохо! Ты помешал мне, Сет Слотер, помешал... а я уже близок к завершению создания над Существом-Из-Плоти. Это будет мой шедевр! Сверхсоздание, которое обеспечит мой триумф и мое величие! Когда Единитель будет жив, то сможет напасть и переварить любого. И каждая новая жертва будет присоединяться к росту Существа, наделяя его всеми своими силами и талантами, пока оно не поглотит весь Ур. Сначала Единитель соберет для меня воедино весь ваш Клан, потом – Кланы Морганов, Треверсов и Малиганов. Заполучив всю силу Древней Крови, я пожру Ур и обрету могущество, достойное бога. Это будет фантастично! И заметь, как быстро я разработал и создал это существо... работа Мастера!
– Зря. – я пожал плечами и поднял оба пистолета.
Сзади раздался топот. В последний момент (всегда успеваю в последний момент!) я успел увернуться от удара скальпеля стиснутого рукой второго Безголового. Жестким пинком, я отшвырнул создание от себя, а когда оно рванулось вновь, дождался пока Безголовый приблизится максимально близко, и выстрелил с расстояния меньше, чем развернутая ладонь. Серебряная пуля поразила мертвяка в грудь и, расплющившись, проделала в нем дыру размером с кулак. От пораженного создания пошла невыносимая вонь – мертвая плоть разлагалась с немыслимой быстротой. Причиной, конечно, было не столько серебро, сколько магия руны, выцарапанной на пуле.
Схватка заняла несколько мгновений, поэтому, когда я вновь повернулся к Мастеру, он даже не изменил позы. Я поднял пистолет и, не колеблясь более ни мгновения, всадил сандаловую пулю в его голову. В свою голову.
Кровь и кусочки мозга щедро плеснули на стену, Мастер покачнулся, попятился назад, но все же устоял на ногах, цепляясь руками за край столика, с которого со звоном посыпались скальпели и иглы Аниты.
– Ах ты, Ублюдок! – укоризненно покачал он головой. – Я только начал привыкать к этому телу, а ты его уже портишь?! Придется тебя наказать за такую дерзость.
Я не стал ждать, чем закончится его словоблудие. Прыгнул, ударил дагой, метя трехгранным тонким лезвием под челюстную косточку... и оказался на полу, ушибленный, с правой рукой, едва не вырванной из плеча. Вывернутые пальцы ничего не чувствовали, и быстро бросив взгляд на руку, я сообразил, что оружия в них уже нет. Мою Дагу Мастер рассматривал, поднеся к единственному уцелевшему глазу.
