Я пошел прямо к столику Эфраима, который стоял в углу зала, у двери в бар.
Эфраим приветствовал меня широкой улыбкой. Перед ним стояла только чашка кофе. Когда мы сели, официант принес наш завтрак.
– Я позволил себе заказать и для тебя. Я не хотел ждать. У нас много дел.
Я посмотрел на мою тарелку, полную яичницы и ветчины и поднял вверх руки. – Нет проблем. Ты заказал как раз то, что я хотел. В углу было темновато, но запах свежего кофе и деревенской ветчины возбудили во мне такой аппетит, что я сам себе удивился.
– Ну, что мы теперь будем делать?
– После завтрака мы пойдем в мой номер и поговорим.
Мы захватили с собой в номер побольше пластиковых стаканчиков с кофе, чтобы не вызывать горничных. Его номер был на шестом этаже. В углу лежала маленькая дорожная сумка. – Где твой багаж? – спросил я, любопытствуя, зная, что Эфраим любит хорошую одежду, а в сумке места едва хватило бы на один запасной костюм.
– Здесь. Он показал на сумку. – Я не буду здесь долго оставаться. Я здесь только чтобы проинструктировать тебя, и когда ты пойдешь на задание, я исчезну.
– У меня не будет дублера?
– У тебя есть я и твоя подготовка. Что тебе еще нужно?
– Как же у меня есть ты, если ты опять будешь в Израиле?
– К этому мы еще вернемся. Когда ты узнаешь, в чем состоит твое первое задание, то ты...
– Стоп, стоп, – прервал его я. – Первое задание? Ты сказал «первое задание»?
– Да, а ты что думал? Бах – и все закончилось?
– Не читай мне проповедей. Мне нужен график.
Я знал, что могу выйти из дела в любой момент. Но Эфраим, перед лицом моего напора выговориться до конца, был уверен, что я останусь, и был прав. Я был как наркоман, который каждый раз говорит, что это его последний укол.
– В чем тут разница? У тебя есть работа, которую ты должен выполнить, и все кончится, если работа будет выполнена, все равно когда. Я не обещал тебе райские кущи, когда ты пришел к нам.
– Я знаю, и я не прошу тебя об этом. Когда я вступил в бюро, они подвергли Беллу строгой проверке и дали ей такое же свидетельство, как мне. Нам всегда говорили, что жена это часть команды и что мы не должны иметь секретов от нее. Пока я это говорил, Эфраим кивал мне, глядя сквозь стекла очков. – А теперь ты считаешь, что я даже не могу ей сказать, что я все еще работаю на Моссад. Я остановился. – Так я еще работаю на Моссад или нет?
– Нет, ты работаешь не на бюро, ты работаешь на меня. И о Белле. Ты прав на сто процентов. Но правила изменились. Это другая игра.
