– Ты шутишь.
– Вовсе нет. Я их стряхнул. Все в порядке. Кто-то из наших людей заметил что-нибудь?
– Точно нет. Я узнал, что место вообще не под наблюдением. И если кто-то делает это по-другому, то он не рассказывал об этом. Это место рассматривают как место для политики, которое нас непосредственно не касается.
– Я предполагал, что это то, за чем наблюдают эти шпики из JDL.
– О'кей, Виктор. Теперь стань невидимкой. Исчезни. И Эфраим сказал совсем медленно: – Ты понял, что я имею в виду?
– Да.
– Ты посетишь кого-нибудь?
– Да. Я сейчас же позвоню ему и завтра полечу туда. Когда я в следующий раз услышу или увижу тебя?
– Имей терпение, это продлится недолго. Я позвоню тебе туда. Подумай над тем, что я тебе сказал. Ты останешься там, пока я тебе не скажу, что ты можешь выходить. Ясно?
– Да, но назови мне хотя бы предполагаемое время, настаивал я. – Если я поеду в гости, мне нужно знать временные рамки визита.
– Я тебе не могу этого сказать.
– Что? Дни, недели или сколько?
– Ну, точно не больше двух недель.
–Это чертовски долго.
– У нас чертовски много дел. Я тебе позвоню туда.
– А если я тебе позвоню, чтобы узнать, как идут дела?
Эфраим знал значение признаков жизни для того, кто сидит на холоде. То, что можно куда-то позвонить, а не только сидеть и ждать, что позвонят тебе, очень важно. – Позвони и оставь сообщение, если меня не будет. Сообщение, о котором мы договорились.
– Я сделаю так.
Эфраим повесил трубку. Я снова был в Нью-Йорке один. В Израиле была ночь. Я вернулся в мотель. Я чувствовал, как пропала та глухота, что возникла у меня после событий второй половины дня.
Из мотеля я позвонил отцу. Он был счастлив слышать меня, и удивлен тем, что я в Нью-Йорке. Он предложил мне, что сам оплатит мой авиабилет, чтобы я смог приехать к нему. (Мой отец всегда хочет платить за все сам и часто ему это удается.) Я сказал ему, что заплачу за билет сам и на следующий день прилечу в Омаху.
Я не был очень воодушевлен этой поездкой. Так как я не знал, как пойдет моя жизнь дальше, и не мог сказать отцу, как долго я у него пробуду, я был в глупом положении. Я объяснил ему, что прилетел сюда по делам и жду звонка моего друга, который одновременно является и моим шефом. Так как он знал, что я бывший офицер канадских королевских ВВС, а затем израильских ВВС, он понимал, что не может задавать мне много вопросов.
Когда мой друг позвонит, я узнаю, куда я поеду дальше. Я также сказал ему и его жене Джиджи, что мой друг скоро приедет в Вашингтон, и если мое пребывание у них приносит им какие-то проблемы, я могу подождать его и в Вашингтоне. Я заметил, как долго я оправдываюсь, хотя для этого не было причин.
