Следующий час мы обедали, говорили мало. Я пытался определить мою роль в схеме, но так и не смог четко распознать цель. Понятно, он сказал, что хочет указать Моссад его место, но что это означает?
Я представил себе, что Эфраим намеревался его вначале разрушить, и для этого я ему и нужен. Но я вовсе не был уверен, что тот новый Моссад, который он хочет возвести на руинах старого, будет лучше. Было ли у него такое же представление о более чистом, честном и лучшем Моссад, как у меня? А если нет, то зачем мне с ним связываться? Я теперь был сам себе господин, зачем мне оставаться замешанным в эти дела?
Я решил дослушать Эфраима до конца и потом определиться, что я хочу делать. Я канадский гражданин с настоящим канадским паспортом, и он никак не сможет меня запугать.
Но одновременно меня охватывало чувство того, что ко мне постепенно возвращается вкус к жизни, и это мне нравилось. Я был как бы в состоянии солдат, для которых война слишком быстро закончилась. Потом они бродят по миру, пытаясь продлить их войну. Их притягивает возможность балансировать на краю пропасти. Относился ли я теперь тоже к ним, хотел ли я достичь своих границ, или я вовсе не был таким уж новичком в этой компании?
– Что мы теперь будем делать? – спросил генерал и пошел вымыть руки.
Эфраим встал. – Мы скоро уйдем, а Виктор завтра улетит.
– На самом деле?
– Да, ты полетишь в Нью-Йорк, а потом заедешь в гости к своему отцу в штат Небраска.
– А почему в Нью-Йорк?
– Потому что так мы сможем узнать, есть за тобой «хвост» или нет.
– А разве ты в этом не уверен? Что ты имеешь в виду? – спросил озабоченно генерал.
– Мы никогда ни в чем не уверены, мой дорогой. Но есть определенные возможности, чтобы проверить это.
– Какие же? – спросил генерал. Мне показалось, что ответ мне вряд ли понравится.
– Виктор в Нью-Йорке найдет и посетит бюро ООП. Если в штабе Моссад завоют все сирены и зажгутся все огни, то мы узнаем, что он под колпаком.
– Я думал, вы сами там можете узнавать такие вещи, – сказал генерал с более серьезным выражением лица.
– Мы можем, но мы никогда не уверены. Для нас тоже есть пределы. Если команда, идущая по нашему следу, достаточно велика, мы этого не узнаем. А этим мы не можем рисковать.
– А что, если в бюро ООП кто-то работает на Моссад? – спросил я.
– У нас там нет агента. Но даже если бы он там был, то прошло бы достаточно времени, пока он сообщил бы в посольство, чтобы ты успел уйти достаточно далеко.
