Чернокнижник растянулся на соломенной циновке, Эйнар привалился к стене рядом с расслабленным Гро, перебирающим струны, и из их прерывистого рокота внезапно родились слова:
Если станет слепой Цитадель на горе,
Ты услышишь: подковы стучат во дворе.
Я вернусь, я вернусь, я вернусь на заре…
[1]«Я вернусь на заре, – подумал я, бессмысленно глядя на пока еще чистый лист. – Наверное, так… куда-то вернусь, откуда-то уйду… Может быть, встречу Таргила… отыщу Лайну, или выйду на Перекресток и призову Дом. Или еще что-нибудь… Сарт Великий, шут гороховый Их Величеств Случая и Судьбы…»
Если ветер с востока приносит грозу,
Глянь в окно – и меня ты увидишь внизу.
Я вернусь, я вернусь, прилечу, приползу…
«Пой, мальчик», – подумал я, и внезапно мне показалось, что всех тех людей, кто встречался нам за последние дни вне стен Дома – что их не существует на самом деле, что они есть только здесь, в моих записях, в виде знаков на шуршащих страницах… один шорох тому назад – и мирно посапывающий чернокнижник вновь сует стилет в бок своему болтливому собрату; два шороха тому назад – и Ужас возносит ввысь орущего Арчи, или Гро топчет душу матроса в портовой таверне…
Сто шорохов тому назад – Фольнарк, Лайна, спящая на моем плече, смерть Клейрис… опустевший Дом…
Шелест страниц реальности? Поднеси горящую свечу – и…
Если вспыхнут пожары над месивом крыш,
Если выйдут на улицы полчища крыс,
Я вернусь, я вернусь, ты не бойся, малыш!…
– Чья это песня, Гро? – спросил я.
– Моего отца, – ответил Грольн Льняной Голос. – В последний раз он пел ее мне перед смертью. Я пел ее в первый раз для Клейрис… тоже перед смертью. И вот сейчас… сам не знаю – перед чем.
Если люди устанут от собственных игр,
Я вернусь, я взорвусь, я ворвусь, словно вихрь,
Я вернусь!…
– Я вернусь! – эхом отозвалось в моем мозгу, словно в пустом Доме кричал кто-то, окаменевший в упрямом сопротивлении, невидимый и незнакомый.
Куда?! Когда?…
Сколько людей до меня мучились этим же вопросом?!
Сколько – не получили ответа?!
…А потом я заснул. И проснулся только утром.
– Ну? – требовательно спросил я у чернокнижника, когда мы с ним вышли в коридор постоялого двора Арх-Ромшит.
– Что – «ну»? – он поспешно отвел глаза, и я не успел понять смысл их странного выражения.
– Веди меня к Таргилу.
– Не смейтесь надо мной, Великий… или вы снова испытываете вашего покорного слугу?
На миг я порадовался, что в коридоре никого нет – ни Гро, ни спящего Эйнара, ни других людей.
