— Нужно послать к ней, Тюркер. Чтобы она хоть знала, что я вернулся.
— Эйрик займется этим, Лейф… Клянусь Тором, нужно сказать ему о тебе… Он для тебя как отец…
Тюркер приподнял шкуру, закрывавшую вход в хижину.
— Эйрик Рыжий, Бьярни Турлусон и вы все, слушайте меня внимательно… Слушайте… Лейф вновь обрел счастье жизни! Лейф зовет вас всех.
Со своего ложа из шкур Лейф услышал шум, поднявшийся в лагере, как только смолк стук топоров.
Заледенелая земля звенела под ногами, как щит.
Огромный силуэт Эйрика Рыжего первым обрисовался в неясном свете сумерек.
— Лейф, Лейф, мой мальчик!
Эйрик вошел столь стремительно, что сорвал шкуру, прикрывавшую вход. Он и не пытался скрыть волнение. Его широкая грудь вздымалась, как мехи Бьорна Кальфсона Кузнеца.
— Лейф, Лейф, мой мальчик! Мы отпразднуем, как подобает, твое возвращение к жизни. Хоть раз этот дьявол Тюркер не солгал. Клянусь троллями, у нас нет недостатка в хорошем пиве, и наши возлияния будут приятны богам.
Он тряс Лейфа за плечи.
— Ах! Викинг, я же знал, что ты не умрешь. Ты нам слишком нужен на новой земле. Ты останешься доволен нашей работой. Через два дня ты сможешь войти в заново отстроенный Длинный Дом. Мы назвали его Домом Лейфа. Мы поставим семь амбаров и хлев для коров и быка, которых привезем в следующий поход, и конюшню.
— И ригу для пресса, — проворчал Тюркер.
— И ригу для пресса, а если потребуется, и зал для игры в мяч. Нужно смотреть на вещи широко. Мы — из расы завоевателей, и наше продвижение на запад отмечено городами и стройками.
Эйрик говорил бы до утра, если бы этот поток красноречия не прервал Бьярни Турлусон.
— Все это хорошо, но только спросили ли вы у Лейфа, не хочет ли он есть? Омене-ти убил медведя, а нет ничего лучше медвежатины, чтобы восстановить кровь.
— Я и вправду голоден, — сказал Лейф, — и чувствую, что способен проглотить медведя целиком.
Хижина быстро заполнялась народом, и снег, прилипший к меховым кафтанам, таял и образовывал лужи на земле.
— Так сейчас идет снег! — удивился Лейф.
Все мужчины разом разразились смехом, а Эйрик весело хлопнул Лейфа по плечу — тот вскрикнул от боли.
— Снег идет с тех пор, как мы вернулись с острова гэлов. Я никогда не видел столько снега даже в Исландии. Небо — корзина со снегом, а земля, Лейф, сплошь покрыта следами. Они перекрещиваются под покровом леса во всех направлениях. Винеланд — самая великая и самая богатая дичью страна на земле. Лисица охотится за белой куропаткой, волк — за зайцем и снежным кроликом, лось убегает, когда воет волк, а дыхание медведей в холодное утро дымится над полыми пнями, куда они забиваются, чтобы поспать. Не говоря уже о белках, бобрах и бесчисленных береговых птицах. Ты увидишь все это по-новому, Лейф. Омене-ти утверждает, что лес так тянется до озер, а за озерами начинается снова и что когда по нему идешь, теряешь счет дням и ночам.
