— Стало быть, просто украсть миллиард долларов для тебя недостаточно, — прокомментировала я, не надеясь услышать ответ.
Но Тор увлеченно нажимал клавиши своей карманной машинки.
— Тридцать миллионов долларов! — провозгласил он, поднимая на меня глаза. — Эту сумму ты сможешь получить на протяжении трех месяцев, — и, не дожидаясь, что я отвечу на это, уткнулся в маленький календарик.
— Сегодня у нас двадцать восьмое ноября, — принялся подсчитывать он, — почти что декабрь. Как я уже говорил, на кражу мне понадобится две недели, потом три месяца, чтобы пустить деньги в оборот, ну еще пара недель на всякие подготовительные моменты, и я буду готов… первого апреля!
— В апрельский День Дураков?! — рассмеялась я. — А как насчет меня? Мы с Чарльзом сможем похитить только десять миллионов. Как я смогу вложить их в оборот, чтобы получить тридцать?
— Я всегда относился к Чарльзу с должным почтением, — с улыбкой отвечал он. — Но ведь я уже видел тон карточки. Как это часто случается, ты сама задала ему неверный вопрос: сколько денег ты можешь украсть с личных обменных счетов — но ведь это капля в море! А как насчет денег, обращающихся за пределами Соединенных Штатов?
Боже милостивый, а ведь он прав! Эта сумма во много раз больше, а я не включила международные обменные фонды в свой «эксперимент». Хотя я и не контролирую такие системы, как «Чипс» и «Свифт» — то есть грандиозную сеть правительственных электронных обменов, — и постоянно сталкивалась с ними, ведь через наш банк проходили и относившиеся к ним деньги.
— Кажется, начинаю испытывать к тебе чувство благодарности, — улыбнулась я, пригубив свой коньяк. — И будет просто здорово, если мы сумеем договориться. Я знаю, чего бы я хотела, думала об этом весь нынешний день. Хочу стать главой службы безопасности в ФЭД: так или иначе, мне уже предлагали это место, но в последний момент не приняли на работу из-за происков босса. Я не сомневаюсь, что ты при твоих связях сумеешь обеспечить мне снова это место. Но мне бы не хотелось выступать перед тобою в роли просительницы, пусть это будет моя ставка в игре.
— Хорошо, — согласился он недовольно. — Но, милая моя, я ведь еще двенадцать лет назад говорил о том, что ты не создана для банковских учреждений. Люди, работающие там, не в состоянии отличить черное от белого: для них вся картина мира сводится к тому, что заем — это актив, а депозит — это пассив. Ты должна принадлежать только мне: я потратил слишком много времени на твое обучение, чтобы теперь наблюдать, как ты ворочаешь горы бумаг для своих боссов, этих невежд, неспособных оценить, какое сокровище попало к ним в руки.
