Романов сам проложил мостик от настоящего к прошлому и, не зная деталей, упрекает, считая Левыкину счастливой матерью, преуспевающей женщиной, этакой динамо-машиной, испускающей мощные потоки. Он ничего не знает о том, что эта женщина мысленно ворочает тяжелые страницы «Книги мертвых»:
"Я — первый ветерок, мягко дующий над океаном вечности. Я — первый восход. Первый проблеск света".
"Я — первая планка, которую ты сбила!"
Москва слезам не верит...
Левыкина была из категории «помоги себе сам». Но в данный момент она услышала отголоски прошлого. Незнакомая девушка постучала в одну дверь, а открылась совсем другая — за многие тысячи километров от безымянного колумбийского поселка. О чем Любовь Юрьевна и сказала Романову:
— Пойми другое, Боря: эта беда стукнулась в двери моего дома, не соседского. Как я смогу забыть об этом? Вот так по-житейски, без пафоса?
— Но наплевала бы на соседей.
— Может быть. Не знаю.
— Дай мне десять минут, и я остужу твою горячую голову.
— Диктуй название гостиницы и номер комнаты Сальмы, — Левыкина приготовилась записывать в пухлую деловую книжку.
— Подожди до утра, когда твоя голова будет свободна от этого разговора.
— Именно поэтому я тебя тороплю. — Левыкина отложила записную книжку и набрала на сотовой трубке номер. — Коля, давай-ка подъезжай на дачу прямо сейчас.
— У тебя ничего не получится, — упорствовал генерал, отчетливо представляя минимум три машины, увенчанные проблесковыми маячками, десяток офицеров ФСО, обеспечивающих охрану министра. — Тебя вышибут с работы.
— И хер с ней!
— Никто не станет мараться. Некому будет «спонсировать» операцию. Ради безымянной девки никто не запустит руку в секретные фонды. Проконсультируйся у своего отца.
— Слава богу, ты сбросил маску. Заговорил про резаные бумажки. Вы коллекционируете их, а я с их помощью воплощаю свои идеи.
— Ты даже не представляешь размаха работы.
— В свое время я провела такую работу, от которой отказывались все риелторы Москвы, вместе взятые. Чиновники рыдали, олигархи хватались за голову. Но особняк, в котором танцевала Айседора Дункан, теперь мой.
— Хорошо, я назову тебе координаты Сальмы, скажу своим людям, чтобы не мешали тебе. Но тут же доложу об этом директору.
— Валяй докладывай! — Левыкина резко выбросила руку в сторону выхода. — Может, ты и прав: завтра я горько пожалею обо всем. Но еще больше пожалею, если останусь дома.
— Гостиница «Пекин», — с трудом выжал из себя генерал.
— Как по заказу, — усмехнулась женщина. — ФСБ и впрямь расползается по Москве... Со счету собьешься: особняки на Садовом кольце, на проспекте Сахарова, на Кутузовском, в гостинице «Пекин». Угораздило же нашу Сальму!.. Сколько раз ты пожалел, что пришел ко мне?
