Все же Алексей Петрович решил сперва заглянуть в Дом кино. И не ошибся. Станислав Станиславович сидел за столиком в ресторане с молодой блондинкой. Крот сразу же увидел его, еще стоя в дверях, но Акимов, увлеченный разговором с девушкой, не приметил его. Зато официантка приметила:
– Здравствуйте, Алексей Петрович!
– Добрый день, Фаня.
– Будете обедать?
– Обедать не буду, но вина выпью и закушу. Вот только, смотрю, любимый мой столик занят.
– А я, между прочим, предлагала ему другой. Отказался. И вообще, важный какой-то стал. Не подступись.
– Давно здесь не бывал?
– Давно. С полгода. Заказ сделал… Что ты! Как «новый русский»!
– Знать, разбогател, – улыбнулся Крот, заходя в зал и направляясь к пустующему столику, путь к которому лежал мимо столика Акимова.
– Кого вижу! – увидев Алексея Петровича, радостно воскликнул Акимов. – Садись!
– Спасибо, – отказался Крот, посмотрел на девушку и улыбнулся. – Не смею мешать.
– Вы не помешаете, – показала белые зубки блондинка. – С ним неинтересно. Он не пьет.
– Помалу! – расхохотался Станислав Станиславович.
– По коньяку, – кивнул на бутылку «Наполеона» Крот, – я тоже не товарищ, а шампанского, вина – с удовольствием.
– Мужики пошли – тошно смотреть! – скривила губки девушка. – Садитесь и наливайте. Соня, – протянула она ручку.
– Алексей.
– А у меня есть тост, – разбавляя воду тоником, сказал Акимов. – За депутата будущего съезда Российской партии демократии и порядка! То бишь за тебя, уважаемый Алексей Петрович!
– Депутатов много, а председатель один, – усмехнулся Крот, прозрачно посмотрев на Станислава Станиславовича.
– И какая сорока принесла тебе эту новость?
– Достаточно побывать в штабе. И все будет ясно.
– Акимов, неужели тебя прочат в председатели? – удивилась Соня.
– А чем я хуже других? – несколько обиделся писатель.
– Большим человеком будешь!
– Он и сейчас немаленький, – вступился за Акимова Крот. – Вы разве не в курсе, Соня?
– Она не в курсе, – сказал Акимов. – Мы лишь сегодня познакомились.
– Это не причина. Страна должна знать своих героев.
Лесть, какая бы она ни была и в какой форме ни выражена, всегда приятна, и Акимов смущенно улыбнулся.
– Ты все такой же, Алексей, шутник.
– Я не шучу. Тюремные нары, лагерь, а потом всемирная писательская известность, Госдума, а теперь, глядишь, без малого вождь партии… Какие уж тут шутки?
– Правда? – обернулась девушка к Акимову.
– Все было и все прошло…
– Да нет, – возразил Крот. – Настоящее твое время лишь наступает. За тебя, Станислав!
