– Вы в этом уверены?
– Почти абсолютно.
– Вам виднее. Вы знаете, я только что подумал…
И тут пропал звук. Хотя изображение Пашкевича, который все еще продолжал шевелить губами, оставалось достаточно четким.
– Что? – спросил Гордеев и повернулся к Алику. – Что он говорит?
– Время, – ответил Алик. – Сейчас и картинка уйдет.
Экран заволокло серой рябью, и вскоре на месте улыбающегося космонавта образовалась сплошная электронная каша.
– Черт! – пробормотал Гордеев. – Вот же непруха. Когда можно будет еще поговорить?
– Сейчас гляну, – ответил Алик и вывел на экран монитора густую таблицу с множеством ничего не говорящих Гордееву числовых символов.
Гордеев поймал себя на мысли, что его почти не удивляет возможность связаться с космическим объектом, не выходя из подмосковного бревенчатого дома. Это больше было похоже на добрую шутку, на беззлобное надувательство. Ведь на экране мог быть и не Пашкевич, а кто-то из компании лихих шутников. Тем более что Гордеев никогда в глаза никакого Пашкевича не видел, даже на фотографии. А как же невесомость? – спросил он у самого себя. А что невесомость? При современных графических возможностях компьютерной техники симуляция невесомости не есть проблема. И если бы не присутствие здесь Дениса Грязнова, Гордеев действительно воспринял бы все увиденное как самый обыкновенный розыгрыш. Но Денис в профессиональных делах на розыгрыши не был способен. Для него расследование и трезвый взгляд на вещи – это понятия-синонимы.
– Только через двенадцать дней, – сказал Алик.
– А? – Гордеев еще пребывал в раздумьях.
– Я говорю, сеанс связи через двенадцать дней.
Гордеев захотел спросить, каким образом Алику удалось наладить двустороннюю (именно двустороннюю!) космическую связь, но его опередил Денис:
– Алик, колись, как ты дошел до такой жизни?
– До какой?
– Сам знаешь до какой, – произнес Денис, показывая на компьютер.
– А, ты про это? А чего тут особенного? Это обычная спутниковая тарелка для приема телевидения.
– Ой ли, обычная?
– Обычная. Ну, правда, частотки ресиверу я слегка подрезал…
– Ага, уже теплее.
– Ну так, самую малость. Для удобства.
Денис переглянулся с Гордеевым, который, прислонившись к дверному косяку, стоял и с большим трудом делал вид, что в действительности ничего особенного в общем-то не происходит.
– И давно ты это? – продолжал Денис.
– Что «это»?
– Частотки, говорю, давно подрезал?
– Да нет, только в прошлом году, когда Женька первый раз на «Мир» полетел.
