– Я думал, со дня убийства прошло уже не меньше недели, – притворно удивился Турецкий. – Похоже, мы здесь здорово кому-то понадобились? Но почему такая суета, я так ничего и не понял.
– Когда убивают начальника угрозыска – не до смеха, – улыбнулся Трофимов и дал по газам. – А «дэзу», честно говоря, я пустил, чтобы вы поскорей прилетели: боюсь, что дело прикроют. А тут – все же столичные спецы, глядишь, начальство не посмеет. Я ведь вас помню, Александр Борисович. Пару лет тому назад был я в Москве на переподготовке и попал на ваши лекции в МВД. Вы тогда что-то рассказывали о новой практике нейро… лингвистического программирования, так вроде бы, да? Довольно интересно, но, как выяснилось, у нас в провинции – совсем неприменимо, – усмехнулся Трофимов.
– Вот как?
– Ага, я же все конспектировал, как честный пионер, тащился от этого страшно, а потом тут внедрять пытался. Завалил быстренько пару дел, получил пистон от Малахова – на этом все и закончилось.
Трофимов гнал невероятно, даже и не пытаясь попасть в «зеленую волну» и совершенно игнорируя светофоры. Искушающе-летний курортный город стремительно проносился мимо. Непостижимым образом ощущалось близкое присутствие моря. Это чувство расслабляло и умиротворяло.
«А нельзя, нельзя, – подумал Турецкий. – Сколько же я здесь не был? Последний раз, кажется, мы с Иркой года четыре назад в „Жемчужине“… Или больше?… Да-да, эту холяву нам Меркулов подкинул…»
Раздавшийся негромкий храп засвидетельствовал глубокий и здоровый сон Грязнова.
– Давайте по порядку, Андрей… по отчеству?…
Трофимов махнул рукой: обойдусь, мол.
– Жена Малахова говорит, что об этой охоте она ничего заранее не знала. Дети тоже не слышали.
– Я хочу с ними поговорить, – сразу сказал Турецкий.
– Конечно. Но не на похоронах же. Значит, об охоте муж наговорил ей на автоответчик: дескать, приехали два старых приятеля, и мы с ними немного порыбачим там, постреляем. Вернусь через два дня. Жена переполошилась: как – через два дня, у нас же завтра то-се, пятое-десятое. Позвонила в управление помощнику – тот ничего не знает. Проходит день, два, три. На исходе третьего Малахов выползает на дорогу из яковлевского леса и там умирает, на руках у случайного водителя.
– Что на нем было?
– Охотничье снаряжение вы имеете в виду? Было, было. Все чин чинарем.
– Понятно. С этим вашим случайным водителем тоже нужно пообщаться.
– А вот это – дудки, – ухмыльнулся Трофимов. – Не выйдет. Вчера вечером он разбился на машине.
