– С кем? – не понял Стас.
– Как это – с кем? С похоронщиками! Деньги дал.
– Ты?
– Конечно. А кто же? Чтобы эта женщина деньги тратила?
– Мне надо было сказать, – упрекнул его Стас. – Хотя чего уж теперь…
– Там уже все готово, – сказал Ахмет. – Осталось только Макова привезти. Когда она скажет, сразу все сделаю.
Стасу пришлось остудить пыл соседа.
– Странный ты, Ахмет, – сказал он. – Не примет она от тебя помощи. Не сможет. Даже если поверит, что ты – от чистого сердца.
– Да? – расстроился Ахмет. – Точно, не возьмет она у меня деньги. – И вдруг радостно хлопнул себя по лбу: – Так у тебя возьмет!
Стас подумал, что ослышался. Хотя ничего уж такого в словах Ахмета не было. Денег у Любы наверняка в обрез, и у него, Стаса, тоже не то чтобы густо. А похоронить – это немалые расходы.
Но взять деньги у Ахмета и выдать их за свои он не мог.
Она все равно будет деньги предлагать, подумал он. Наверное, назанимала у всех, кто мог дать, на билет и похороны и целый год потом расплачиваться будет. Нет, нельзя ее вводить в такие расходы. Почему, в конце концов, Ахмету в этом не поучаствовать? Мало ли что несчастный случай. Раскаялся, переживаешь – это одно, но и помочь материально – нелишне.
Стас принял решение.
– Хорошо, Ахмет, – сказал он. – Давай сюда квитанции. Скажу ей, что я заплатил, так и быть. Только объясни, где все эти конторы находятся.
– Так одна контора всего. Одна, за мостом, знаешь?
– Как называется?
– Называется? – Ахмет задумался. – Сейчас, вот тут должно быть написано. – Он стал изучать квитанцию. – Так называется – «Ритуал».
– Ну вот, – усмехнулся Стас, – а еще спрашивал, что такое ритуальные конторы. Темнишь, Ахмет. Значит, договорились. Я говорю, что сам все устроил. Из комнаты выходи только в туалет. А с деньгами мы с тобой произведем расчет позже. Все.
Ахмет возмущенно замахал руками:
– Какой расчет? Ты же выручаешь меня как друг, как сосед!
– Тихо, Ахмет, тихо.
– Я бы сейчас все, что у меня есть, отдал, чтобы того, что произошло, не было. Понимаешь?
Стас старался не смотреть на него. И правильно делал. Закрыв ладонями лицо, Ахмет плакал.
До Петровки, 38, было тридцать минут быстрой ходьбы, и Стас решил пройти это расстояние пешком. Там, в кабинете, был диван, на котором он изредка ночевал, когда идти домой не имело смысла.
Жалко Ахмета. Жалко Макова. Жалко Любу. Жалко Козлова Сергея. Грязнова жалко – когда только спит этот человек… Всех жалко. А что делать?
Вспомнился приятель-однокурсник. Он на все жизненные передряги и неприятности реагировал одинаково: пожимал плечами и произносил с неподражаемой интонацией: «А что делать?»
