– Я понимаю, – мягко сказал я ему, – от мысли, что можно на халяву заработать сто тысяч долларов, нелегко отказаться. Это не просто. Но придется. У вас ничего не получится – стоит ли увеличивать печали?
Когда Хащенко посмотрел на меня, взгляд его был довольно осмысленным.
– Что вы хотите знать? – спросил он.
– Все! – ответил Грязнов. – Все, что вы знаете об Адвокате.
Хащенко кивнул.
– Хорошо, – сказал он.
В сущности, нового в рассказе Хащенко было мало. Что-то нам было известно и до него, кое-что оказалось новеньким. Но такого, что помогло бы нам сдвинуть следствие с места основательно, мы не услышали.
– Тебя подбросить до прокуратуры? – спросил меня Грязнов.
– Да уж, будь добр, – ответил я. – Свою машину я отпустил, пока тебя ждал.
– Что скажешь?
– О Хащенко? А что о нем говорить? Ничего интересного.
– Не скажи, – задумчиво проговорил Грязнов. – Есть кое-что достойное внимания. Тревожит он меня.
– И что это?
– Пока не знаю, – пожал Слава плечами. – Но… зацепило что-то.
– Ну-ну, – сказал я.
Оперативно-следственная спецгруппа под кодовым названием «Пантера» работает на удивление легко и эффективно – тьфу-тьфу, чтобы не сглазить! Во всяком случае, все документы, архивные данные и прочие важные бумаги попадают ко мне на стол легко, без обычных проволочек и радуют меня своей полезной информацией.
Я корпел над этими бумагами, пытаясь обнаружить зацепку, которая помогла бы мне найти ответ на один важный вопрос, когда позвонил Грязнов. Был уже поздний вечер.
– Турецкий, – сказал я, подняв трубку.
– Должен сообщить тебе кое-что, – сказал Грязнов. – Помнишь, я говорил про Хащенко – зацепило меня, мол, что-то.
– Помню.
– Я все никак не мог определить точно, что же это такое. Я словно что-то знал, чувствовал, но не мог сформулировать…
– В общем, у тебя было предчувствие. Я помню: что-то тебя тревожило, – сказал я.
– Он мертв, Саша.
Я помолчал и после паузы спросил:
– Это дело рук Портнова?
Грязнов ответил:
– Вроде бы нет.
– Что еще за «вроде бы»? Курица либо несется, либо нет. Портнов или не Портнов?
– Это самоубийство, Саша.
– Ты уверен? – спросил я.
– Материалы я тебе пришлю, как только все будет готово. А пока могу только прочитать записку. Посмертную.
– Читай.
Грязнов прочитал мне в трубку:
– «Лешка, прости. Жизни не было у меня, нет и не будет. Я сам во всем виноват. Больше никто. Не повторяй моих ошибок. Отец».
– Кто обнаружил тело?
– Я, – ответил Грязнов.
– Что?!
– Я, – повторил он. – Он позвонил сюда, сказал, что его фамилия Хащенко и что Грязнов сразу возьмет трубку, когда узнает, что он звонит. Так и было, я взял. Он сказал мне, что по факту его смерти, он это знает, будет следствие, так вот он меня предупреждает, что сам лишает себя жизни. Я стал ему что-то горячо говорить, короче, уговаривать, чтобы не делал глупостей, но он бросил трубку. Естественно, я захватил с собой пару сотрудников и бросился сразу к нему. Когда приехали, на звонок никто не отвечал. Мы взломали дверь. Он застрелился, Саша. Из охотничьего ружья. Из обоих стволов. Ему снесло полбашки. А соседи выстрела не слышали, представляешь?
