Факелы стали превращаться в светящихся оранжевым змей, спускаться со стен и оплетать ноги гостей. Аталай с любопытством следил за метаморфозами привычных предметов и людей, отхлебывая время от времени чичу с семенами безумия. Он знал, что в любой момент может оставить напиток и вернуть себе правильное зрение. А потому и не заметил момент, когда видения захватили его разум целиком, выдавив из него остатки здравого смысла.
Ужас парализовал верховного жреца, когда прямо из кувшина в его руке вынырнула плоская змеиная голова с торчащим раздвоенным языком. Соломенный коврик перед Аталаем раскрыл пасть и поглотил опрокинувшийся сосуд, только облизался. Аталай хотел отодвинуться от него, чтобы ненароком не попасть этому лесному существу на зуб, но позади его встретил острыми сучьями ствол векового дуба. По макушке застучали потревоженные желуди, на которые мигом налетела целая стая пекари. А их уже поглотил колоссальный удав, заодно закусив и плоской рыбой, что зажевала кувшин с пивом. Девы с хвостами пум и крыльями горных орлов принялись каркать на верховного жреца, чтобы он прогнал удава. Тот вдруг в упор уставился на Аталая, и морда его поплыла, будто отраженная ручьем, то и дело принимая форму человеческой головы.
«Уакаран!» – ужаснулся верховный жрец, когда лицо мастера церемоний мелькнуло перед ним. Старинный соперник вдруг покинул тело удава и переместился в кувшин, ставший размером с дом. Со стен капали остатки пива, их-то он и собирал в плошку, из которой при этом поднимался густой черный дым. Вдруг Уакаран повернулся к Аталаю, надвинулся на него словно гора и окатил ледяной черной влагой.
– Выпей воды, – услышал Аталай голос лесного чудища.
В горле жреца стало тесно – монстр протянул щупальца и стал душить его. Из твари выросли короткие присоски и впились в тело человека, явно готовясь высосать из него кровь до самой последней капли. «Демон ночи!» – в отчаянии подумал Аталай. К счастью, это была его последняя внятная мысль. После нее сознание жреца покинуло его, впустив на свое место мрак.
Очнулся он опять же в темноте. Точнее, факел неподалеку всё-таки тлел, но свет от него был совсем слабым. Похоже, ночь приближалась к концу, хотя признаков рассвета за слюдяным окном еще не просматривалось.
– Кто-нибудь! – просипел Аталай. – Ты где? Воды!
Тут же рядом кто-то зашелестел одеялом, и над верховным жрецом склонилась одна из его жен. В отдалении зашевелились и другие, послышались ахи и вздохи.
