– Что я должен сделать? – спросил Ило.
– Наконец-то! Ты должен быть готов к тому, чтобы убить Алекоса, когда он приведет Майту в ее дом.
– Но почему я? Есть же воины, владеющие оружием.
– Думаешь, он так легко может быть поражен копьем или кинжалом?
– Не понимаю.
– Ты жрец истинных богов, Ило. Ты можешь воззвать к ним и попросить защиты и благословения, когда возьмешь в руки ритуальный клинок. Не волнуйся, я буду рядом, и в несколько рук мы должны справиться с ним.
– Но это заговор... Нас казнят, если поймают на месте убийства. К тому же у него божественный дар предвидения и волшебное оружие, срезающее камень.
– Послушай, что ты говоришь! Старшие боги не доверяют ему резак, каждый вечер прибегает безголовый божок и забирает оружие на холм. Значит, они не слишком-то заботятся об Алекосе. Вспомни, прилетел он в небесном доме или нет? То-то же. И живет в городе среди людей, как отщепенец, – другие-то все на холме устроились. Вот еще что скажу: это будет только первый шаг, и он негласно одобрен самим сапаной Таури.
– Откуда ты знаешь?
То же самое чуть не вскричал и Аталай, только вовремя сдержался.
– От надежных людей... Лекарь один сказал, он нам яд для клинков даст.
«Лекарь? – озадачился верховный жрец. – Уж не старина ли Уймун? Он же этого головой ударенного пользовал».
– Думаешь, сапане Таури так уж нужны эти боги? Представь только, каково ему править народом вместе с чужими богами? Каждый день рискуя получить молнию во дворец от своих. Смерть Алекоса станет началом нашей святой войны, брат. Научившись убивать одного бога, мы будем тайно выслеживать остальных и также убивать.
– А если Алекос неуязвим? Он же всё-таки бог.
– Тебе нужна жизнь без Майты? – фыркнул Рунтан.
– Ты прав, – произнес Ило после недолгого молчания. – Хорошо, я согласен.
Аталай внезапно почувствовал себя плохо – в голове застучала горячая кровь, а ноги наполнились слабостью. Он вцепился в отполированную временем стену, но опоры не нашел. Сердце застучало так, что громом отдавалось в ушах. Верховный жрец, уже ничего не слыша, заставил себя бесшумно повернуться и пойти обратно, к выходу на крышу. Только там, прижав горящее лицо к щели, из которой задувал ночной ветер, он пришел в себя.
Было уже так поздно, что ни одного бодрствующего в Тайпикала, кроме стражи, давно не осталось. Аталай снял одну из дверных петель с крюка и с громким лязгом поместил ее обратно, оповещая помощника о своем появлении.
Тот встретил господина в заметном напряжении, хотя и старался изо всех сил не выдать свое состояние. Похоже, им обоим стоило в этот момент переключиться на что-то другое, помимо заговора против богов.
