Энки даже издалека смотрелся величественно, как и подобает богу. Это был старец с седой бородой, одетый в длинный, невероятно белый балахон, на котором были вышиты рогатые змеи и две ласкающиеся пумы. Выбеленные веками волосы Энки скрепляла золотая тонзура. Один из его помощников, одетый в простое красное пончо и холщовые штаны, опирался о короткий Посох смерти, второй держал на согнутых руках открытую Книгу жизни. Глядел он преимущественно в нее, лишь изредка косясь по сторонам.
И боги, и их посланец Алекос были куда выше ростом, чем любой из аймара, – на локоть, не меньше.
И еще на помосте находились двое бывших дикарей, нынешних аймара. Они стояли на коленях на самом краю настила, со связанными руками и ногами, и воины держали их за волосы, не давая опустить головы. Жертвы должны были видеть свою смерть в лице мастера церемоний.
В какой-то момент Кетуку показалось, будто юноша узнал его и улыбнулся, и от этой улыбки воина словно окатило дыханием горного ледника. Но эти люди леса в самом деле выглядели счастливыми! Они как будто прощали всех собравшихся сегодня на праздник и радовались вместе с ними.
В громе торжественной, волнующей музыки приближался треугольник жрецов, и вот он уже вступил на площадь в основании Храма. Движения священного танца ускорились, по ушам Кетука ударил усиленный стенами зданий грохот барабанов и визг бамбуковых флейт.
Наткнувшись на подножие пирамиды, музыканты вытянулись цепочкой вдоль него. Мастер церемоний с воздетым к небу длинным золотым кинжалом стал подниматься к помосту. Подтянулись и «орел» с «ягуаром», явно уставшие от долгой ритуальной схватки – движения их были довольно вялыми. С видимым облегчением эти персонажи разошлись в разные стороны, чтобы освободить место для мастеров с их лучшими поделками и старых воинов, которые несли на длинных палках крупные и хорошо сохранившиеся головы убитых когда-то врагов.
Чего только не принесли в дар Энки и его молодым богам! Великолепную одежду, кувшины самых причудливых форм, кубки, курительницы... Были тут и вазы, и флейты в форме морских раковин, и статуэтки мужчин и женщин с грудями на голове, и кувшины-свистуны, и расписанные всеми мыслимыми животными чаши. Были на них угловатые узоры черным по желтому, что так любят просоленные морскими ветрами рыбаки с берегов западного океана. Но и плавные синие линии, воплощение мечты обитателей знойных южных пустынь о море, попадались нередко.
