Меня удивила не живучесть Салги. Я стоял, забыв даже о приближающихся гномах, пораженный тем, что смог понять только сейчас: я двигался и в Патине и в реале одновременно!
Это казалось невероятным. Такое могло происходить только с теми, кто имел «третий глаз» на голове, желательно — в районе темени, или с теми, кто использовал погруженные в мозг приставки. Но те, кто пользовался шарами из морского хрусталя или имел метки на запястье, не способны на это. Надо было попасть в место, перенасыщенное магией, чтобы…
— Ложимся? — спросил Лоскутер. — Они рядом.
Салга опирался на плечо одного из близнецов, все еще держась за ухо.
— Чтой-то там хрустнуло, — прохрипел он. — Чешется, бля!
— Тихо. Все ложимся. Чем-нибудь перетяните ему то, что у него вместо шеи.
Теперь я видел отряд гномов и без трубы. Всадники неспешно двигались сквозь марево эссенции, приближаясь к проходу в десятке локтей слева от нас.
— Дакот, Салга, близнецы, приготовьтесь, — скомандовал я. — Самострелы?
Дакот кивнул и показал взведенный самострел.
— Сейчас они откроют проход.
Улегшись рядом с Лоском, я опять вошел в Патину.
Вблизи «хрустальный склеп» напоминал сложную конструкцию из стержней и нитей. Червоточина серыми тенями бесшумно передвигалась по ним, малиновые искры гасли десятками. Заклинание работало на удивление быстро — в районе прохода искр уже почти не осталось.
Я услышал шуршание и вернулся в реал. Гномы уже совсем близко, они остановили камелопадов перед проходом и теперь молча спешивались. Я заметил, что на одном животном всадника нет, вместо него между горбов покачивается сундук.
Раздалось шипение. В монолитной до сих пор стене возникла прямоугольная щель, и затем большая, локтей пятнадцать в высоту, плита стала подниматься. Одновременно Червоточина прожгла «хрустальный склеп», а со стороны бархана донеслись звук удара и крик боли.
2
Даже в реале я увидел, как по всей высоте стены возник светящийся скелет, мигнул и обрушился. Земля дрогнула, с громким хлопком воздух устремился к Башне, потом от нее. На моем поясе словно сам собой дернулся глиняный кувшинчик, когда Червоточина, выполнив задание, вернулась обратно. Оторванная «шееломкой» голова необычной формы прилетела откуда-то сзади и упала возле нас. Крик со стороны бархана повторился.
— Давай! — заорал я.
Взвизгнули тетивы самострелов, каменные вскочили и бросились вперед с мечами наголо. Плита, поднявшаяся уже до половины, дернулась, замерла на мгновение и стала опускаться.
