— Что ты знаешь о «красных бровях»? — спросила девушка у служанки.
Чашка не дрогнула в руке Ивы, но служанка пристально взглянула на хозяйку.
— Я мало что узнала в окрестностях лагеря, старшая сестра, — сказала она. — Братья и сестры в меху боятся луков и копий солдат. Но еще больше они боятся волков. В лагере есть люди, которые принимают серебро, но не оправдывают его своей службой. Но…
— Что но? — подхватила Серебряная Снежинка. — Если твои братья и сестры так боятся, они не стали бы с тобой говорить.
— Это верно, госпожа, — согласилась Ива. — Но еще больше они боятся «красных бровей», которые охотятся не от голода, а из-за страсти к убийствам, которые сжигают деревни, когда им не нужно тепло, и убивают детей, человеческих и звериных, словно не думают о завтра. Мне кажется, солдаты охраны тоже боятся. Когда я проходила мимо них, ветер принес запах страха…
Она поморщилась и чихнула.
— Но что еще хуже, многие боятся лазутчиков. И действительно, здесь они есть.
— Ты можешь их узнать? Ива кивнула.
— Хорошо. Наблюдай внимательно. Серебряная Снежинка достала лук, радуясь удивлению Ивы.
— Мы не безоружны, — сказала она.
— Госпожа, если они узнают, что ты умеешь стрелять…
— Они предпочтут, чтобы я повесилась на собственном шарфе из страха насилия? Я заставлю дорого заплатить за развлечение и убью себя, прежде чем они смогут развлечься. Ива, не забудь: кроме торговых товаров, мы везем шелка и золото — и нефрит — в подарок Сыну Неба. Наш караван был бы богатой добычей. Ты можешь найти след этих разбойников? — спросила она.
Ива положила руку на свои войлочные сапожки. Один с толстой подошвой, чтобы компенсировать недостаток: слишком короткую ногу.
— Госпожа, если бы у меня была свободная ночь, я могла бы узнать. Но оставить тебя неохраняемую, без служанки…
— О чем ты говоришь? — спросила Серебряная Снежинка. — Я думала… — Она указала на хромую ногу Ивы, скрытую складками платья. Ива не может подтверждать подобные отвратительные слухи. Она говорит просто о подсматривании.
Но Ива энергично покачала головой.
— Когда твой достойный отец купил меня у работорговца, я была всего лишь щенком. Могла ли я выжить без хозяина? Нет. Поэтому я и осталась. Старшая сестра, позволь мне…
Я думала, ты меня любишь. А ты говоришь, что если бы не была хромой, оставила бы меня и убежала! При этой мысли глаза Серебряной Снежинки наполнились слезами. Ива взяла ее руку свой мозолистой ладонью, похожей на лапу, и поцеловала.
