— Не знаю, что здесь истина, — признался я.
— Я тоже, — сказал Миск. — Это вообще очень трудная и таинственная проблема.
— А что вы делаете до ее окончательного решения?
— Некогда мы радовались и жили, но теперь тело наше молодо, но мозг стар, и мы все чаще и чаще поддаемся радостям золотого жука.
— Верят ли цари-жрецы в жизнь после смерти?
— Конечно, — сказал Миск, — ведь когда кто-нибудь умирает, рой живет.
— Нет, — сказал я, — я имею в виду индивидуальную жизнь.
— Сознание, — ответил Миск, — это функция сети ганглий.
— Понятно. И все-таки ты согласен, как ты выразился, уйти.
— Конечно. Я долго жил. Должны жить и другие.
Я снова посмотрел на молодого царя-жреца, лежащего на столе.
— Он будет помнить все это? — спросил я.
— Нет, — ответил Миск, — его внешние сенсоры отключены. Но он будет знать, что его учили с помощью мнемонических дисков.
— А чему его учат?
— Основам информации, как ты и догадываешься, в области языка, математики и других наук, но он также изучает историю и литературу царей-жрецов, обычаи роя, социальные условности; он получает информацию в области механики, сельского хозяйства, ведения домашнего хозяйства и другую.
— А потом он будет продолжать учиться?
— Конечно, — сказал Миск, — но это уже будет делаться на надежном основании всего, что узнали его предки. Нет смысла сознательно воспринимать старую информацию, когда время можно истратить для получения новой. Когда обнаруживается новая информация, ее тут же записывают на мнемонические диски.
— А что если на мнемонические диски попадет ложная информация?
— Несомненно, так бывает, — согласился Миск, — но диски постоянно пересматриваются. Их содержание возможно чаще обновляется.
Я оторвал взгляд от молодого царя-жреца и посмотрел на Миска. Его дискообразные глаза на золотой голове сверкали в голубом свете факела множеством своих фасеток.
— Должен тебе сказать, Миск, — я говорил медленно, — что пришел сюда убить царей-жрецов, отомстить за уничтожение моего города и его жителей.
Я считал своим долгом сообщить Миску, что я не союзник ему, он должен знать о моей ненависти к царям-жрецам, о моем стремлении наказать их за то зло, что они причинили.
— Нет, — возразил Миск, — ты пришел в Сардар, чтобы спасти царей-жрецов.
Я смотрел на него пораженный.
— Именно по этой причине тебя привели сюда.
— Я пришел по своей воле! — воскликнул я. — Потому что мой город был уничтожен!
— Поэтому и был уничтожен твой город, — ответил Миск, — чтобы ты захотел прийти в Сардар.
