— Спасибо за то, что не напал на меня в лифте, — сказал он.
Я поразился.
— Пожалуйста, — ответил я.
— Не думаю, чтобы анестезия была необходима, — сказал он.
— Было бы глупо нападать на тебя, — сказал я.
— Да, нерационально, — согласился царь-жрец, — но низшие виды часто действуют нерационально. Теперь я когда-нибудь дождусь радостей золотого жука.
Я ничего не сказал.
— Сарм считал анестезию необходимой, — сказал он.
— Сарм тоже царь-жрец?
— Да.
— Значит, цари-жрецы могут ошибаться, — сказал я. Мне это показалось важным, гораздо важнее простого факта, что царь-жрец не понимает человеческого смеха.
— Конечно, — сказал он.
— Я мог бы убить тебя? — спросил я.
— Возможно.
Я смотрел через перила на удивительно сложный мир. окружавший нас.
— Но это неважно, — продолжал царь-жрец.
— Неужели?
— Да. Важен только рой.
Глаза мои не отрывались от открывавшегося внизу вида. Диаметр пещеры не менее десяти пасангов.
— Это рой? — спросил я.
— Это начало роя, — ответил царь-жрец.
— Как тебя зовут?
— Миск.
Я отвернулся от перил, чтобы рассмотреть большую рампу, спиралью длиной в несколько пасангов поднимавшуюся к нашей платформе.
К нам, скользя по рампе, приближался низкий овальный диск. На нем был другой царь-жрец.
Новый царь-жрец очень походил на Миска, но был больше. Я подумал, что людям трудно отличать одного царя-жреца от другого. Позже я делал это с легкостью, но вначале путался. Сами цари-жрецы различают друг друга по запаху, но я, конечно, мог полагаться только на зрение.
Овальный диск остановился в сорока футах от нас, и золотое существо осторожно сошло с него.
Оно приблизилось ко мне, его антенны внимательно меня разглядывали. Потом оно попятилось футов на двадцать.
Мне оно показалось точно таким, как Миск, только побольше.
Как и на Миске, на нем не было ни одежды, ни оружия, только с шеи свисал прибор-переводчик.
Позже я узнаю, что запахом царь-жрец обозначает свой ранг, касту и положение так же ясно, как офицер земной армии — петлицами и другими знаками различия.
— Почему он не анестезирован? — спросил вновь прибывший, поворачивая антенны к Миску.
— Я не считал это необходимым, — ответил Миск.
— Я рекомендовал анестезию.
— Знаю, — сказал Миск.
— Это будет записано, — заявил вновь прибывший.
Миск вроде бы пожал плечами. Он повернул голову, его движущиеся вбок челюсти открылись и закрылись, плечи поднялись, а антенны раздраженно дернулись, а потом уставились в купол.
— Рой не подвергается опасности, — послышалось из переводчика Миска.
