Даже когда земля спит, мы в пути.
Мы – семена цепких растений, и, как только мы возмужаем и сердца наши станут полны, нас бросают по ветру, который разносит нас.
Мои дни среди вас были так кратки, и еще короче были слова, что я вам сказал.
Но если голос мой перестанет звучать в ваших ушах и моя любовь исчезнет из вашей памяти, тогда я снова вернусь.
И буду снова говорить с вами еще более полным сердцем и устами, еще более податливыми Духу.
Да, я вернусь, когда придет срок.
И хотя смерть может спрятать меня и я буду окутан еще большим молчанием, я снова буду искать вашего понимания.
И буду искать его не без пользы.
Ведь если то, что я говорил, окажется правдой, эта правда заявит о себе еще более ясным голосом, и слова ее будут лучше отвечать вашим мыслям.
Меня уносит ветер, люди Орфалеса, но я не кану в пустоту.
И если день этот не стал днем, когда ваши нужды удовлетворились и моя любовь принесла вам плоды, тогда пусть этот день будет обещанием другого дня.
Нужды человека меняются, но любовь его постоянна и постоянно его желание, чтобы эта любовь удовлетворяла его нужды.
Поэтому знайте, что и из большого молчания я вернусь к вам.
Туман, который уходит с восходом, оставляя на полях только росу, поднимется и соберется в облако и затем упадет дождем.
И я тоже похож был на этот туман.
В молчании ночей ходил я по улицам вашим, и мой дух входил в ваши дома.
И биение ваших сердец было в моем сердце, и ваше дыхание было на моем лице, и я знал вас всех.
Да, я делил с вами вашу радость и вашу боль, и, когда вы засыпали, ваши сны становились моими снами.
И часто я был среди вас как озеро между горами.
Я отражал ваши вершины и неровные склоны и даже пролетающие стайки ваших мыслей и ваших желаний.
И ручьи смеха ваших детей и реки томления ваших юношей впадали в мое молчание.
Эти ручьи и реки не перестали петь даже тогда, когда они достигали глубин моего Я.
Но что-то еще более нежное, чем смех, и большее, чем томление, вошло в меня.
Это была безграничность, которую я в вас нашел;
Огромный великан, в котором вы все только клетки и жилы;
Великан, в чьем пении ваше пенье – лишь беззвучное сотрясение воздуха.
В этом великане и каждый из вас был огромен.
И, глядя на него, я до конца разглядел и полюбил вас.
Разве все расстояния, что пролетает любовь, не в пределах этого великана?
И разве есть видения, догадки, надежды, которые могут уносить дальше, чем этот полет?
Как гигантский дуб, покрытый цветами яблони, живет в вас этот великан.
