– Нет. Ты спасла вселенную. Пойми, Зандрамас непременно должна была попасть на высоты Корим в назначенное время. Кто-то должен был подсказать ей дорогу туда. Эту задачу выполнила ты.
– Но я ничего не помню...
– И неудивительно. Польгара стерла это из твоей памяти. В том, что случилось, не было твоей вины, а ежели бы ты обо всем помнила, то терзалась бы раскаянием.
– И все равно я вас предала...
– Ты помогла случиться тому, что должно было случиться, Сенедра. – Гарион грустно улыбнулся. – Понимаешь, обе противоборствующие стороны стремятся к одному и тому же. Мы – и Зандрамас, разумеется, – пытались разыскать Корим и помешать противнику сделать то же самое, чтобы таким образом его победить. Однако судьбы мира так не решаются. Встреча непременно должна состояться, чтобы Цирадис могла сделать выбор. Пророчества все равно не позволили бы нам этого избежать. Обе стороны потратили уйму сил и времени – и все совершенно бессмысленно. Нам следовало бы с самого начала до этого дойти и тем самым избавить себя от массы проблем. Единственное утешение – Зандрамас пришлось куда сильнее попотеть, чем нам.
– Но я все равно уверена, что завтра умру.
– Глупости.
– Надеюсь только, что мне позволят обнять моего малыша, прежде чем я...
– Ты не умрешь, Сенедра!
Но она не слышала его.
– Прошу, береги себя, Гарион, – твердо сказала она. – Ешь вовремя, потеплее одевайся зимой и... и сделай так, чтобы наш сын не забыл меня!
– Сенедра, ты замолчишь или нет?
– И последнее, Гарион, – безжалостно продолжала она. – Я хочу, чтобы через некоторое время ты непременно вновь женился. Вовсе не следует, подобно Бельгарату, убиваться три тысячи лет.
– А я и не собираюсь, ведь с тобой ничего не случится.
– Посмотрим. Но обещай, Гарион! Ты просто не сможешь жить в одиночестве – с тобой рядом непременно должен быть кто-то, нежный и заботливый...
– Может быть, довольно?
Из-за грот-мачты выступила Поледра с самым что ни на есть деловым видом.
– Очень мило и выжимает слезу, но, может быть, вы все драматизируете? Гарион прав, Сенедра. С тобой ничего не случится, так почему бы до времени не убрать свое блистательное благородство куда-нибудь в темный чулан?
– Я знаю то, что знаю, Поледра, – уперлась Сенедра.
– Надеюсь, ты не будешь слишком сильно разочарована, когда послезавтра проснешься и обнаружишь, что ты в добром здравии?
– Но тогда кто же умрет?
– Умру я, – спокойно сказала Поледра. – Мне известно об этом вот уже три тысячи лет – я успела свыкнуться с этой мыслью. По крайней мере, мне дарован этот день – и я проведу его с теми, кого любила и оставила ради великой цели. Сенедра, на ветру холодно. Пойдем-ка в каюту, покуда ты не схватила насморк.
