Теперь ее глаза выражали, скорее, интерес, чем враждебность. Она спросила вкрадчиво:
— Не хотите ли конфет, мистер Лэм?
— Спасибо, я не ем сладкого по утрам.
Миссис Грэфтон взяла леденец, положила его в рот. Хотела было что-то сказать, но передумала и потянулась за вторым. Помолчав еще немного, с отвращением воскликнула:
— Ох уж эти фараоны!
— Что случилось, мама? — спросила Дона, убирая папку с рисунками в шкаф.
— Это законченные идиоты! — Миссис Грэфтон взяла третий леденец. — Ты получила мою записку?
— Да.
— Ты знала, что я приду?
— Да.
Миссис Грэфтон посмотрела на меня.
— Пожалуй, я пойду, — сказала она. — Может, в следующий раз…
— Из какой вы газеты? — спросила Дона.
— Я не журналист. Просто интересуюсь…
— Чем? — спросила миссис Грэфтон.
— Воронами, — улыбнулся я.
— А я думала, вы журналист, — протянула Дона.
— Нет.
— Журналист! — воскликнула мать. — Дона, тебе что, делать нечего, кроме как болтать с каким-то журналистом? Нельзя быть такой доверчивой. Пора, наконец, научиться держать язык за зубами.
— Но, мама, он ведь не журналист.
— А кто же?
— Я… — Дона запнулась и, растерянно улыбнувшись, обратилась ко мне: — Мистер Лэм, может быть, вы сами ответите на мамин вопрос?
Я обернулся к миссис Грэфтон.
— Дело в том, что я интересуюсь…
Неожиданно лицо миссис Грэфтон исказила гримаса:
— Дона, что ты мне подсунула?
— Что такое, мама?
— Этот последний леденец… Ты меня отравила!
— Мамочка! Что случилось?!
Миссис Грэфтон быстро заговорила по-испански. Я не понимал ни слова, но по лицу Доны было ясно, что она в ужасе от услышанного.
— Так, значит, теперь ты решила убить меня, — по-английски заключила мать и протянула руку в сторону.
Я заметил, как блеснула сталь, и бросился к миссис Грэфтон, которая выхватила нож, чтобы метнуть его в Дону. Ее руку я не успел поймать, только уцепился за рукав. Нож, описав короткую дугу, упал на пол.
Миссис Грэфтон снова закричала по-испански, кинулась к ванной комнате, но не смогла добежать до нее и упала на стул, сотрясаясь от рвоты.
Мы с Доной пытались довести миссис Грэфтон до спальни, и тут кто-то стал нам помогать. Я поднял глаза: это был сержант Бьюда. Я не заметил, как он вошел.
— Что случилось? — спросил он.
— Она думает, что ее отравили. Бьюда посмотрел на коробку конфет.
— Леденцы?
— Да.
— У вас есть горчица? — спросил он Дону.
— Да.
— Разведите ее в воде, подогрейте и дайте выпить. Побольше. Где у вас телефон?
— У меня нет телефона. Иногда я звоню от хозяйки, это в доме напротив.
