— Не наградят. Позвонить-то я позвоню, но называть свое имя, а также имя того, кто здесь со мной, я вовсе не обязан.
И тут Шарплз сразу перестал трястись. Передо мной снова был уравновешенный, сдержанный и уверенный в себе бизнесмен.
— Как вы полагаете, меня вызовут в полицию?
— Возможно.
— И спросят, где я был в то время, когда произошло убийство?
— Скорее всего.
— Ладно. Сообщим в полицию. Думаю, сейчас мне лучше убраться отсюда, чтобы не добавлять отпечатков своих пальцев.
— Добавлять?
— Ну мало ли что… Вдруг я случайно до чего-нибудь дотронулся…
— Если это так, то я вам не завидую. Он мрачно взглянул на меня.
— Тут неподалеку аптека. Можно позвонить оттуда, — предложил я.
— Вы помните, что в течение последнего часа я все время был с вами, Лэм?
— В течение последних двадцати минут, — поправил я.
— Но до этого я был у мисс Кул.
— Об этом пусть помнит она.
Мне нравилось, как работает сержант Сэм Бьюда. Я прекрасно знал, что, едва Шарплз выйдет, Бьюда, вооружившись увеличительным стеклом, примется рассматривать отпечатки его пальцев, изучать почерк. Но пока что сержант являл собой воплощенную учтивость.
Он внимательно выслушал Шарплза о том, что Боб Кеймерон был его компаньоном… что шел сюда по делу и пригласил меня зайти тоже, поскольку со мной у него было… другое дело.
Сержант Бьюда хотел было о чем-то спросить, но промолчал. Он посмотрел на меня и, так как по выражению моего лица было крайне трудно что-либо понять, снова повернулся к Шарплзу, который интересовал его гораздо больше. Обо мне ему и так все было известно.
— Вы давно его знали? — спросил Бьюда.
— Много лет.
— Вы знали его друзей?
— Конечно.
— А врагов?
— У него не было врагов.
— По крайней мере один враг у него был, — заметил Бьюда. — Тот, что побывал здесь полтора часа назад.
Шарплз промолчал.
— Кто вел хозяйство Кеймерона?
— Мария Гонсалес.
— Сколько времени она здесь служила?
— Много лет.
— Конкретнее.
— Ну, лет восемь, может быть, десять.
— Она делала всю работу по дому?
— Убирала, иногда выполняла разовые поручения. У Кеймерона не было другой постоянной прислуги.
— А что, он редко устраивал званые обеды?
— Думаю, он вообще их не устраивал.
— А где сейчас эта Мария Гонсалес?
— Не знаю, может быть, отправилась в магазин. Или просто вышла по своим делам.
— А давно у него эта ворона?
— Три года.
— Она говорящая?
— Знает несколько слов.
— Кеймерон надрезал ей язык?
— Нет. Если надрезать язык, ворона лучше говорить не станет. Это все предрассудки.
