Последовав моему совету, Шарплз глубоко задышал. Я вернулся в мансарду.
Судя по всему, смерть настигла Кеймерона, когда он, сидя за столом, говорил по телефону. Падая на пол, он не выпустил трубку, хотя не исключено, что ее вложили ему в руку уже после убийства. Я огляделся. На столе лежали какие-то письма. Вертящийся стул, на котором, очевидно, сидел Кеймерон, валялся поодаль.
Тут в комнату вернулась ворона. Села на подсвечник, склонила голову набок и уставилась на меня блестящими бесстыжими глазами.
— Вор-р-р, — каркнула она.
— Вр-р-рун, — прокаркал я в ответ.
Ворона раскрыла крылья, и из ее горла вырвалось нечто, похожее на хохот.
В углу комнаты висела стальная клетка. Большая — в ней, наверное, уместился бы орел. Дверка клетки была отворена и прикручена проволокой к прутьям.
На столе что-то блеснуло. Подойдя к нему, я увидел точь-в-точь такую подвеску, как та, которую нарисовал Шарплз, но без изумрудов — их вынули из золотой оправы.
Здесь же, на столе, лежал пистолет двадцать второго калибра, а пустая коробка из-под патронов — на полу. Я наклонился, понюхал ствол и ощутил запах пороха, — значит, стреляли совсем недавно.
В поле моего зрения вдруг попало нечто захватившее меня — какое-то необычное сияние. Его излучал большой изумруд удивительной чистоты. Никогда прежде я не видел такой сказочной красоты камня. Очень хотелось его потрогать, но я сдержался.
Еще на столе лежали тонкие кожаные перчатки. Должно быть, Кеймерона. Когда он выходил от Джеррета, я заметил, что его руки были в перчатках.
Причина смерти не вызывала сомнений — Кеймерона закололи, ударив в спину чем-то острым, по всей вероятности кинжалом. Лезвие прошло под левой лопаткой прямо в сердце. Орудия убийства я не обнаружил.
Шарплз по-прежнему сидел на верхней ступеньке, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Что же теперь делать? — застонал он, увидев меня.
Я положил руку ему на плечо.
— У вас есть два пути.
Он тупо уставился на меня. Казалось, мышцы его лица полностью утратили упругость. Оно походило на свежий хлеб — ткнешь пальцем, останется след.
— У вас есть два пути, — повторил я. — Или вы сообщаете в полицию об убийстве, или исчезаете отсюда и ничего никому не говорите. Если вся ваша скорбь притворна, лучше поскорее уйти, а если убийство друга действительно потрясло вас, звоните в полицию.
— А вы разве не обязаны сообщать в полицию о событиях такого рода?
— Обязан.
— Так в чем же дело? Звоните. Можете считать, что вам повезло: наверное, вас наградят за сообщение.
