– Эти письма приходили в ответ на письма посланные вами?
– Да, Высокий Суд.
– А как вы адресовали свои письма?
– "Южноафриканская Компания Добычи и Импорта Драгоценных Камней", для мистера Дэвида Джефферсона.
– На адрес центрального агентства в Иоганнесбурге?
– Да, Высокий Суд.
– Вы посылали эти письма обычной авиапочтой?
– Да, Высокий Суд.
– И в ответ приходили письма, о которых вы только что говорили?
– Да, Высокий Суд.
– Из этих писем можно было понять, что они представляли ответы на ваши письма?
– Да, Высокий Суд.
– Вы сожгли их?
– Да, Высокий Суд.
– Отклоняю протест, – решил судья Хартли. – Окружной прокурор может представить содержание переписки на основании косвенных доказательств.
Гамильтон Бергер слегка поклонился, после чего обратился к свидетельнице:
– Прошу нам сказать, что было в тех письмах, которые вы уничтожили?
– Ну, что же... обвиняемый жаловался на то, что он одинок, что находится далеко от близких ему людей, что у него нет ни одной девушки и... ох, это все было просто шуткой. Очень трудно это объяснить.
– Прошу вас все-таки попытаться, – обратился к ней прокурор.
– Мы приняли позу... ну, делали вид, что это переписка одиноких сердец... то есть одиноких людей. Так, как в этих смешных газетных рубриках. Он писал, например, что очень богат, благороден и будет наверняка хорошим мужем, а я ему писала, какая я красивая и как... ох, просто невозможно холодно объяснить нашу переписку.
– Эти письма, лишенные контекста, просто ничего не значат, так? подсказал Гамильтон Бергер.
– Именно. Именно это я и подразумевала. Нужно понять настроение и фон, потому что иначе картина получается ошибочная. Эти письма, отделенные от всей ситуации, кажутся безнадежно глупыми, просто идиотскими. Поэтому я и хотела их забрать...
– Прошу не прерывать показаний, – сказал Гамильтон Бергер. – Что вы сделали?
– Под конец переписки Дэвид Джефферсон написал мне одно серьезное письмо. Он сообщил, что фирма, в которой он работает, решила открыть филиал в Соединенных Штатах и выбор пал на него. Офис будет находиться в нашем городе, Джефферсон будет его руководителем и он радуется возможности встретиться со мной.
– И что вы сделали? – снова спросил прокурор.
– Меня охватила страшная паника. Потому что одно дело вести переписку с мужчиной, который находится от меня за тысячи миль, а совсем другое встретиться с этим человеком лицом к лицу. Меня это очень обеспокоило и я чувствовала себя ужасно глупо.
