Джефферсон пренебрежительно надул губы.
– Я глубоко бы презирал судей, которые позволили бы такого рода личным предубеждениям повлиять на объективную оценку своего суда.
– Это сломало бы их сердца, – голос Мейсона был полон сарказма.
Джефферсон холодно посмотрел на него.
– Думаю, что будет лучше, если мы поймем друг друга с самого начала, господин адвокат. В своем поведении я руководствуюсь постоянными принципами и скорее дал бы себя убить, чем отступил бы от них.
– Хорошо, – бросил Мейсон. – Поступайте, как считаете нужным. Ваши похороны, не мои. Вы видели Бакстера еще раз?
– Нет, не видел. В дальнейшем сделка велась нашим парижским филиалом.
– Мистером Ирвингом?
– Нет. Наверное нет, господин адвокат. Думаю, что этим занимался кто-нибудь другой.
– Вы читали в прессе о прибытии туристического судна в порт после мнимого самоубийства Бакстера?
– Да, читал.
– Вы передали свои замечания на эту тему соответствующим органам?
– Нет. Конечно нет.
– Вам было известно, что Бакстер носил при себе приличное состояние в бриллиантах?
– Я предполагал, что сделка, начатая в Иоганнесбурге, была закончена парижским филиалом и бриллианты были доставлены Бакстеру. Конечно, у меня не было никакого способа проверить, что Бакстер сделал с этими бриллиантами.
– И вы ничего не подсказали соответствующим органам?
– Конечно нет. Наши торговые сделки строго конфиденциальны.
– Но вы разговаривали по поводу смерти Бакстера со своим сотрудником Ирвингом?
– Не сотрудником, господин адвокат. Ирвинг является представителем «Южноафриканской Компании», моим близким приятелем, но...
– Хорошо, хорошо... – сказал Мейсон.
– Да, я разговаривал с ним на эту тему.
– Он догадывался о чем-нибудь?
– Нет. Но вся эта история и обстоятельства, связанные с ней, вызвали у него определенные подозрения.
– А не пришло вам в голову, что эта история может быть частью хитро обдуманного плана контрабанды?
– Я предпочитаю не раздумывать над этим утверждением, господин адвокат. Могу только сказать, что существовали определенные подозрительные обстоятельства в связи со всей этой сделкой.
– И вы разговаривали на эту тему с Ирвингом?
– Да, как коллега с коллегой, работающим в том же учреждении. Однако, я предпочитаю не повторять слишком подробно того, что я тогда говорил. Вы должны помнить, господин адвокат, что теперь я выступаю не как частное лицо, а как представитель «Южноафриканской Компании».
– Вы можете находиться в нашей стране в качестве представителя любой фирмы, – иронично прищурился Мейсон, – но качество, в котором вы сидите в тюрьме, полностью частное.
