– У нее постоянная вооруженная охрана.
– И она знает об этом?
– Нет еще.
– А может узнать?
– Конечно.
– Тогда она может причинить вам массу беспокойства.
– К этому времени, – сказал ему Мейсон, – почти наверняка на первом плане будут другие события.
– Хорошо. Вам виднее, – сказал Бэнкрофт. – Однако мне хотелось бы, чтобы вы знали, что Розена очень решительна и вооружена.
– Что?
– Она вооружена. По крайней мере, я так думаю. Либо Розена, либо Филлис, моя жена, в общем, кто-то из них взял мой револьвер тридцать восьмого калибра, который лежал в ящике туалетного столика.
– Вы в этом уверены?
– Всего несколько минут назад я решил, что неплохо иметь револьвер под рукой и заглянул в ящик. Оружия там не оказалось. Либо Розена, либо Филлис взяли револьвер.
– Когда вы видели его? – спросил Мейсон.
– Он все время лежал в ящике.
– Меня интересует, когда вы видели его в последний раз?
– Точно не знаю, примерно неделю назад.
– Где сейчас ваша жена?
– Все еще в городе. Делает приготовления к благотворительному балу.
– Лучше было бы, если бы вы с ней приехали сюда. Небольшой семейный разговор при таких обстоятельствах был бы не лишним.
– Я-то не против, – ответил Бэнкрофт. – Но в данном случае инициатива в их руках.
– Лучше бы вы сделали так, как я сказал, пока Розена не проявила своей собственной инициативы и не воспользовалась вашим револьвером.
– О, Боже! Я не подумал об этом! – воскликнул Бэнкрофт.
– Что ж, подумайте, – сказал Мейсон и повесил трубку.
В три часа дня Делла Стрит сказала:
– Похоже, тебя сегодня весь день будут беспокоить разъяренные и встревоженные женщины.
– Кто же на этот раз? – поинтересовался Мейсон.
– Наша кинозвезда – Ева Эймори. Она явно расстроена. Похоже, что она даже плакала.
– О, черт! Пусть войдет.
– Через несколько минут у тебя встреча с...
– Ничего, это подождет. Девушка, возможно, в очень серьезном и затруднительном положении. Кстати, узнай у Пола, приставил ли он к ней телохранителя и, если нет, пусть сделает это. Мы должны знать каждый ее шаг. И, если можешь, в нескольких словах изложи мне свое мнение о ней.
– Она необычайно красива, – сказала Делла. – Обычно при встрече с такими женщинами мужчины невольно останавливаются.
– Так. Что еще?
– Не хочется злословить, – продолжала она, – но при внимательном взгляде в поведении таких женщин чувствуется какая-то неестественность.
– Что ты имеешь в виду?
– Видишь ли, у них нет индивидуальности. Все их манеры какие-то искусственные, как бы отрепетированные. Если они улыбаются, то улыбка у них несколько растянутая, как будто отработанная перед зеркалом. Все их движения какие-то неестественные, как будто это не люди, а манекены.
