Я еще постоял какое-то время, держа в руках обрывок ткани, потом подошел к гардеробу и достал смокинг.Теперь я твердо решил пойти на вечеринку.
Ровно в восемь тридцать я подъехал к дому Ламберта. Сегодня я был готов на все, мною владела холодная ярость. Чтобы начать действовать, мне недоставало фактов, но я твердо решил, что обязательно добуду их. Раз я преступник, органы правосудия закрыты для меня, и, если я обращусь к ним с просьбой защитить мои права, меня просто поднимут на смех и выставят за дверь.Значит, остается одно — самому себе быть и судьей и присяжными, а когда понадобится, и судебным исполнителем.
Гостей было немного — в небольшом зале танцевало не больше десятка пар. Миссис Ламберт оказалась рыжеволосой женщиной с проницательным взглядом голубых глаз, которые, по-моему, подмечали гораздо больше, чем казалось со стороны. Когда меня представили, она посмотрела на меня пристально и задумчиво. Мне почему-то показалось, что она читает газеты и знает, кто я такой. И однако же не воспротивилась моему присутствию.
Слай тоже был там, и меня официально ему представили; Огден Слай — так звучало его полное имя. Никто из нас и не подумал протянуть другому руку. Он только слегка наклонил свою огромную голову, а руки его так и болтались, словно гигантские щупальца осьминога. Его красноватые глаза заглянули в мои, а рот с нависшим над ним крючковатым носом пришел в движение. Должно быть, это означало что-то вроде официального приветствия, но никаких слов я не услышал.
Луиз излучала обаяние, на ней было одно из тех платьев, какие женщины надевают, чтобы выставить на всеобщее обозрение свои прелести. Легкость и прозрачность платья, плотно облегавшего это полное жизни тело, усиливали его привлекательность.
— Эд, да прекрати ты пялиться на мои ноги! Я не хочу, чтобы родители подумали, что ты безнадежно старомоден или, хуже того, начинаешь стареть. Ты такой несовременный… Не думай, ты приглашен сюда не для того, чтобы пожирать глазами мои коленки.
Я не отреагировал на ее шутку. Мысли мои были далеко. Я думал о моем верном псе, лежавшем сейчас при смерти. Я пришел сюда с единственной целью — заполучить карты, которые мне были нужны, чтобы выиграть.
Джон Ламберт показался мне доброжелательным и слегка озабоченным. Он был неизменно приветлив с гостями, что обычно свойственно людям, которые, став влиятельными, не теряют способности серьезно и глубоко мыслить. И все-таки его снедало какое-то беспокойство.
