Оставшийся в комнате мародер смотрел на меня — на лице его блуждала рассеянная, почти мягкая улыбка. Я тоже боялась пошевелиться. Я не могла встретиться взглядом с Хаартом — мне было стыдно — за него, за себя, за то, что сейчас будет.
— Налей-ка мне еще вина, — сказал он.
Я медленно пошла к столу. И услышала, как Хаарт тихо сказал на местном наречии:
— Урони кувшин.
Глядел он при этом не на меня, в сторону.
Я почти решила, что это мне послышалось. Уронить кувшин, зачем? Он стоял на дальнем конце стола…ладно…хуже не будет.
Я обошла стол, подхватила кувшин и сделала два шага. Этот смотрел на меня вполглаза, потому что меня и стоявших у стены мужчин разделял стол. Я поскользнулась ни с того, ни с сего, кувшин выпал у меня из рук и ударился о каменный пол. Я, как завороженная, смотрела, как он с грохотом разлетается на мелкие осколки. Вино растеклось по полу, оно казалось почти прозрачным.
Одновременно с этим грохотом раздался негромкий сухой треск. Я боялась поднять глаза, но все же, словно вторым зрением увидела, как сидевший за столом человек начал медленно клониться на бок. Он обернулся на этот звук бьющейся посуды — да так и падал, лицом ко мне, глаза у него были пустые, а изо рта стекала струйка крови.
Хаарта в комнате уже не было. Он взбежал наверх, по лестнице — я даже не успела заметить, когда…
Автомат соскользнул у него с колен и он упал на свое оружие, накрыв его всем телом, точно пытаясь защитить что-то очень ценное. Пальцы разжались, проскребли по каменным плитам, снова сжались. Теперь я слышала наверху какие-то удары, грохот, но не могла двинуться с места. Тупо приоткрыв рот, я смотрела, как по полу растекается вторая лужа — эта была гораздо темнее, чем винная.
Я услышала шаги на верхней площадке лестницы и вздрогнула, но это был Хаарт. Теперь я видела, что в левой руке он держит пистолет — где он только его прятал? Правую ладонь он прижимал к щеке — у него была рассечена скула.
— Поднимись наверх, — сказал он. — Помоги мне.
Я полезла наверх, цепляясь за перила — мне все время казалось, что я вот-вот упаду. Тот, второй лежал у двери спальни — выстрелы пришлись с близкого расстояния, несколько выстрелов. Странно, там, на той стороне, мне не разу не приходилось видеть стреляных ран вблизи — и это при том, что на улицах стреляли постоянно. Женщина сидела на постели. Она не плакала, но ее трясло так, что я услышала, как у нее стучат зубы. Руки у нее были судорожно сцеплены на коленях и она неотрывно смотрела на мертвеца.
