Я почувствовала, что он стоит сзади.
Что ты от меня хочешь, Ричард?
Гляди на меня.
Я замотала головой.
Он тронул меня за плечо, я отдернулась.
Ты даже не можешь выдержать мое прикосновение?
Впервые в его голосе послышалась боль, резкая и глубокая.
Я повернулась. Мне надо было видеть его лицо.
Глаза блестели непролитыми слезами, такие большие глаза, что слезы не вытекали из них. Волосы он отбросил назад, но они уже возвращались на лицо. Мой взгляд опустился ниже, на мускулистую грудь, и я хотела погладить ее руками, ниже, к поясу, еще ниже. Только усилием воли мне удаётесь оторвать взгляд от его тела, поднять к его лицу. Я уже не краснела, а бледнела. Трудно было дышать. Сердце колотилось так, что трудно было слышать что-нибудь другое.
Я люблю, когда ты ко мне прикасаешься, – сказала я.
Он глядел на меня глазами, полными боли. Кажется, я предпочла бы злость.
Я восхищался тем, что ты говоришь Жан-Клоду «нет». Ты хочешь его, я знаю, и продолжаешь отказывать.
Он качнул головой, и слеза сорвалась из угла глаза, медленно покатилась по щеке. Я смахнула ее пальцем. Он поймал мою руку, сжал чуть слишком сильно, но не больно, только неожиданно. Это была правая рука, а выхватывать оружие левой – чертовски не удобно. Я не то чтобы думала, будто это понадобится, но он вел себя очень уж странно. Ричард заговорил, глядя на меня сверху вниз.
Но Жан-Клод – монстр, а ты с монстрами не спишь. Ты их убиваешь. – Слезы покатились из обоих глаз, и я не стала их подхватывать. – Со мной ты тоже не спишь, потому что я тоже монстр. Но убить нас ты можешь, правда, Анита? Только трахаться с нами не можешь.
Я отдернулась, и он отпустил меня. Он мог поднять в жиме грузовик, так что взял и отпустил. Мне это не очень понравилось.
Мерзкие вещи ты говоришь.
Зато правду.
Я хочу тебя, Ричард, и ты это знаешь.
Жан-Клода ты тоже хочешь, так что это не очень лестно. Ты говоришь, чтобы я убил Маркуса, будто это легко. Ты считаешь, что это будет легко, поскольку он монстр или поскольку я монстр?
Ричард... – Спор завернул туда, куда я не предполагала. Я не знала, что сказать, но что-то надо было. Он стоял передо мной, и на лице его высыхали слезы. Нагой и прекрасный, он все равно имел очень несчастный вид. – Я знаю, что тебе трудно будет убить Маркуса. И никогда не говорила, что это не так.
Тогда как же ты можешь меня к этому подталкивать?
Я считаю это необходимым.
Ты могла бы это сделать? Просто его убить?
Я задумалась на миг, потом кивнула:
