Волосы у него были густые, прямые, золотые, сияющим водопадом лившиеся на плечи. Но кожа... кожа гнила и отваливалась от лица. Как проказа на поздней стадии, только хуже. Озера гноя под гангренозной кожей, и вонять это должно было до небес. А другая половина лица сохраняла красоту. Лицо из тех, что средневековые художники выбирали для херувимов – золотое совершенство. Хрустальный синий глаз ворочался в гниющей орбите и грозил вот-вот вытечь на щеку. Второй, нетронутый, смотрел мне в лицо.
Вы можете убрать ваш пистолет, ma petite, – сказал Жан-Клод. – Это же, в конце концов, был несчастный случай.
Я опустила браунинг, но не убрала. Куда больше потребовалось сил, чтобы спокойно спросить:
Это случилось потому, что вы перестали питаться от людей?
Мы так думаем, – ответил Дюмар.
Я оторвала взгляд от изуродованного лица Сабина и поглядела на Доминика.
И вы думаете, я здесь могу помочь? – спросила я с неприкрытым сомнением.
Я слышал в Европе о вашей репутации. Не надо ложной скромности, миз Блейк. Среди тех из нас, кто обращает на это внимание, вы пользуетесь определенной известностью.
Хм, известностью. Не славой.
Уберите пистолет, ma petite. Весь выпендреж – пользуясь вашим американским словом – на сегодня закончился. Я верно говорю, Сабин?
Боюсь, что так. Все вышло очень неудачно.
Я сунула браунинг в кобуру и покачала головой:
Я действительно не имею понятия, чем можно было бы вам помочь.
А если бы знали, помогли бы?
Я поглядела на него и кивнула:
Да.
Несмотря на то что я – вампир, а вы – Истребитель вампиров?
Вы сделали в этой стране что-нибудь, за что следует убивать?
Сабин засмеялся. Гниющая кожа натянулась, перетяжка лопнула с мокрым хлопком. Я не смогла не отвернуться.
Пока нет, миз Блейк, пока нет. – Лицо его стало серьезным, веселье исчезло. – Ты приучил себя к бесстрастию, Жан-Клод, но в твоих глазах я вижу ужас.
У Жан-Клода кожа обрела обычную молочную белизну. Лицо его было прекрасно, совершенно, зато хотя бы перестало светиться. Он оставался красив, но красотой почти человеческой.
А разве это зрелище не стоит небольшого ужаса? – спросил он.
Сабин улыбнулся – лучше бы он этого не делал. Мышцы на сгнившей стороне лица не работали, и рот искривился. Я невольно отвернулась, но все-таки заставила себя смотреть. Если он может существовать с таким лицом, я могу смотреть.
Значит, ты мне поможешь?
Я бы сделал это, если бы мог, но ты пришел просить Аниту. Пусть она тебе и ответит.
Итак, миз Блейк?
