Я медленно отступила от стены, не опуская оружия. Мне хотелось видеть лицо Жан-Клода. Интересно, сильно он ранен? Я обогнула стол, глянула краем глаза. Лицо его было нетронуто, безупречно, сияло матовым перламутром.
Он поднял руку – по ней все еще стекала струйка крови.
Это не была случайность.
Выйдите на свет, мой друг, – предложил Дюмар. – Необходимо дать им посмотреть, иначе они не поймут.
Я не хочу, чтобы меня видели.
Еще немного – и я могу рассердиться, – сказал Жан-Клод.
И я, – добавила я.
Я надеялась, что очень скоро смогу либо застрелить Сабина, либо убрать пистолет. Долго мне так не простоять. Руки начинают ходить.
Сабин скользнул к столу. Черный плащ у его ног – как озеро тьмы. Вампиры все грациозны, но это было смешно. Я поняла, что он вообще не идет – левитирует внутри своего черного плаща.
Его сила пролилась на мою кожу, как ледяная вода. Руки вдруг снова обрели твердость. Ничто так не обостряет восприятие, как приближение многосотлетнего вампира.
Сабин остановился с той стороны стола. Он распространял силу просто чтобы перемещаться, чтобы находиться здесь, подобно акуле, которая должна двигаться – иначе задохнется.
Жан-Клод проплыл мимо меня. Его сила танцевала у меня по коже. Он остановился почти на расстоянии прикосновения другого вампира.
Что с тобой случилось, Сабин?
Сабин стоял на краю освещенного круга. Лампа должна была бы бросать свет под его капюшон, но не бросала. Изнутри в капюшоне было темно, гладко и пусто, как в пещере. И голос раздался из ниоткуда.
Любовь, Жан-Клод, вот что со мной случилось. У моей любимой проснулась совесть. Она сказала, – что нехорошо питаться людьми. Ведь все мы когда-то тоже были людьми. Ради нее я пытался пить консервированную кровь. Пробовал кровь животных. Но этого было мало, чтобы поддержать нежизнь во мне.
Я вгляделась во тьму. Я все еще держала его на прицеле, но начинала чувствовать себя глупо. Сабин пистолета совершенно не боялся, и это нервировало. Может быть, ему просто все равно, и это тоже нервировало.
Значит, она уговорила вас на вегетарианство, – сказала я. – Отлично. Но по виду не скажешь, что вы сильно ослабели.
Он рассмеялся, и тени под его капюшоном медленно растаяли, будто поднялся занавес. Неуловимым движением Сабин отбросил капюшон.
Я не вскрикнула, но невольно ахнула и шагнула назад. Не смогла сдержаться. Поймав себя на этом, я заставила себя сделать тот же шаг вперед и поглядеть ему в глаза. Не отворачиваясь.
