Я покачала головой, поняла, что он этого не видит, и коснулась его плеча. Он вздрогнул.
Я обернулась к Жан-Клоду, и его лицо было пустым, только в глазах была заметна тень страдания такого глубокого, что от него чуть не погибли трое.
Я прижалась телом к спине Ашера, обняла его сзади. Он замер под моим прикосновением, отстраняясь, уходя в себя, туда, где не больно. Я прижалась щекой к его спине и держала его, пока он не затих.
Сглотнув непролитые слезы, я заговорила, и голос мой звучал ровно.
— Я куда раньше видела тебя в воспоминаниях Жан-Клода. Я помню твое великолепие под моими руками, рядом с моим телом. — Я обтекла его, прилипла к нему. — Мне не нужна картина, чтобы видеть твою красоту.
Он задрожал всем телом, попытался повернуться, сбросить меня с себя, но я держала, и он не мог отстраниться, не сделав мне больно.
— Отпусти меня, Анита. Отпусти.
— Нет, — ответила я. — Только не сегодня.
Он чуть пошевелился в сторону двери, как человек, пытающийся пробраться через лаз всего на дюйм шире собственного тела.
— Чего ты хочешь от меня? — Что-то похожее на слезы звучало в его голосе.
— Будь с нами в эту ночь, вот чего я хочу. Будь с нами.
— Быть с вами — как? — спросил он придушенным шепотом.
Я взяла его за рубашку и повернула к себе. Очень медленно — я будто поворачивала землю вокруг ее оси. Прижавшись спиной к двери, он повернулся ко мне только безупречным профилем.
Я потянула его к себе за рубашку, пытаясь ввести в комнату, но он не поддался.
— Я не могу этого сделать. — В его голосе звучало глубокое страдание.
— Как ты думаешь, о чем она просит? — спросил Жан-Клод тем же безразличным голосом.
— Она пойдет на все, чтобы спасти своих людей. Даже возьмет к себе на ночь в постель калеку.
Я дернула за рубашку, и меня качнуло к нему, потому что он не тронулся с места.
— Я действительно хочу спасти тебя от Мюзетт, и это поможет. Но на самом деле это... это не то.
Он поглядел на меня, и целый мир был в его глазах — мир страдания и голода, мир ужаса, огромного и одинокого. Первые жаркие слезы поползли по моим щекам. Я тихо заговорила с ним по-французски и даже кое-что понимала из того, что говорила.
Ашер схватил меня за руку и отодвинул от себя.
— Non, Жан-Клод. Так нельзя. Либо это будет ее желание, либо ничего не будет. Я не стану отделять тебя от остатков твоего триумвирата. Скорее я проведу ночь в постели Мюзетт, нежели так подорву твою силу и власть. Пока они здесь, ты должен быть в силе, иначе мы все пропали.
