— Как это практично с твоей стороны, ma petite.
— У меня был лучший в мире учитель.
Он посмотрел на меня, приподняв бровь:
— Будь я истинно практичен в сердечных делах, у нас все произошло бы быстрее.
— Или да, или нет. Ты сам знаешь, что, если бы ты напирал сильнее, я могла бы либо сбежать, либо попытаться тебя убить.
Он по-своему грациозно пожал плечами.
— Быть может. Но я должен спросить, чтобы не осталось недопонимания: ты предлагаешь позвать Ашера в нашу постель лишь на эту ночь?
— Это важно?
— Для него — быть может.
Я попыталась охватить мыслью всю ситуацию, но не смогла.
— Не знаю. Знаю только, что не хочу отказываться от моментов наедине с тобой, и только с тобой. Знаю, что не всегда хочу иметь компанию.
— Джулианна и Ашер продолжали встречаться наедине, хотя мы и были союзом троих.
— Впервые за много времени у меня личная жизнь как-то близка к налаженной. Я не хочу это испортить.
— Я понимаю.
— Я думаю, что хочу спасти Ашера, хочу изгнать страдание из его глаз, но в реальном мире мы просто поднимем на флагштоке этот флаг. Если выйдет, то хорошо, если нет, то что? Ашеру придется уехать? Ты потеряешь своего заместителя? И тебе с Ашером станет больнее? И не будет ли...
— Тс-с, ma petite. — Он приложил пальцы к моим губам. — Я позвал Ашера. Он сейчас идет сюда.
Я почувствовала, как у меня глаза вылезают из орбит, как перехватывает дыхание, как бешено бьется пульс. Что же я такого сделала? Пока ничего. Вопрос на десять тысяч был такой: что я собираюсь сделать и как мне жить после этого?
Ашер медленно вошел в дверь, тщательно пряча лицо за водопадом золотых волос. Он переоделся в свежую рубашку без следов крови. Белую — этот цвет ему не шел.
— Ты звал, — сказал он.
Я застыла, все еще обнимая колени, и пульс у меня забился в горле. А дыхание на пару секунд пресеклось.
— Мы звали, — осторожно поправил Жан-Клод.
Ашер поднял глаза — мелькнуло лицо под волосами.
Наверное, отреагировал на «мы».
Жан-Клод сел очень прямо еще до того, как Ашер вошел. Он был элегантен, собран в своей шелковой и кожаной одежде.
Я все еще сидела на коврике у его ног, глядя на Ашера, будто он лиса, а я кролик. Жан-Клод тронул меня за плечо, и я вздрогнула.
Я подняла на него глаза — он смотрел на меня.
— Это должно быть твое решение, ma petite.
— Почему всегда решение должно быть за мной? — вздохнула я.
— Потому что ничего чужого ты не потерпишь, ma petite.
Да, я вспомнила.
— Ничего себе, — шепнула я.
Он бережно сжал мне плечо:
