Он чуть подвинулся, плеснула вода.
— А это важно?
По голосу было слышно, насколько ему не нравится этот поворот разговора.
— Не знаю.
— Если ты не хочешь, чтобы я пил, то я пойду.
— Нет, Жан-Клод, не в этом дело. Честно.
Он уперся рукой в край ванны и вышел.
— Жан-Клод! — позвала я.
— Non, ma petite, ты этого не хочешь. Иначе ты бы не цеплялась так за свой священный предмет.
Взяв ярко-синее полотенце, под цвет простыням на кровати, он начал вытираться.
— Я хотела сказать... да черт меня побери, не знаю я, что хотела сказать! Просто не уходи.
Я подняла руки — расстегнуть цепь, и тут открылась дверь. Вошел Ашер, покрытый засохшей кровью — моей. Это должно было меня встревожить, но нет. Волосы его все так же рассыпались золотом по плечам, и у Ашера они действительно были золотыми. Как густые золотые волны, и глаза такие светло-синие, как зимнее небо, но теплее, как-то... живее. Он шел к нам, играя длинными линиями прекрасного тела. И шрамы не убавляли его красоту, они просто были частью Ашера, и ничего не портило ту божественную грацию, с которой он вошел. Он был так красив, что у меня дыхание перехватило, в груди защемило от восторга. Я хотела сказать «иди к нам», но голос у меня пропал от этого чуда — плывущего к нам Ашера на узких босых стопах.
Крест ожил, светясь — не так, как в джипе, но достаточно ярко. Так, что я заморгала. Так, что я смогла задуматься. Ашер все еще был красив, ничего не изменилось, но теперь я могла дышать, двигаться, говорить. Хотя понятия не имела, что сказать. Никогда до сих пор при нем тоже крест у меня не светился.
Это Жан-Клод спросил его:
— Что ты сделал, mom ami? Что ты сделал?
Он стоял спиной к свету от креста, прикрывая глаза полотенцем.
Ашер вскинул руку, защищая свой светлый взор.
— Я попытался подчинить ее разум, сколько нужно для наслаждения, но ardeur был слишком силен.
Я глядела на них обоих в свете креста: один прикрыл глаза полотенцем, другой — сгибом руки, и я ответила за Ашера:
— Он подчинил мой разум. Подчинил полностью и без остатка.
Произнося эти слова, я уже знала, что он сделал, и больше. Меня до того уже подчиняли. И однажды это делал и Жан-Клод, когда мы встретились впервые. Но способность туманить человеку разум встречается у двенадцати вампиров на дюжину. Почти все молодые должны для этого поймать твой взгляд, но старым достаточно просто о тебе подумать. У меня был почти полный иммунитет от этой силы, частично из-за меток Жан-Клода, частично из-за природного таланта некромантии. Но к Ашеру у меня иммунитета не было.
