— Отлично и прекрасно. Рада, что ты начал выполнять приказы как хороший солдат. Скажи Мике, когда он вернется, что я буду в «Цирке проклятых».
— Я поеду с тобой.
Он уже встал, говоря эти слова. Ботинок на нем не было, но Калеб есть Калеб — были кольца на пальцах ног.
Я покачала головой:
— Нет, ты останешься здесь и будешь принимать телефонограммы для Мики.
— Мерль выразился очень ясно. Мне положено сегодня находиться рядом с тобой — целый день.
Я нахмурилась. Мне начинала закрадываться страшная мысль.
— Ты уверен, что ни Мика, ни Мерль тебе не сказали, зачем ты должен сегодня ко мне приклеиться?
Он покачал головой, но вид у него был встревоженный. Я впервые подумала, действительно ли Мерль ограничился «разговором».
— Что тебе обещал Мерль сделать, если ты не будешь ходить за мной как тень?
— Он сказал, что все мои пирсинги вырежет ножом, а особенно самые последние.
В голосе его не было даже намека на поддразнивание. Была только безнадежность.
— Последние? Это в сосках? — спросила я.
— Нет. — Он покачал головой.
И руки его опустились к верху штанов с расстегнутой пуговицей. Он тут же расстегнул вторую.
Я подняла руку:
— Стоп, не надо. Все поняла. Ты проколол себе... там.
— Я подумал, почему нет? Ведь за пару дней заживет, а не за недели или месяцы, как у людей.
Я хотела спросить: «Больно было»? Но так как серебро жжет ликантропам кожу, то пирсоваться может только мазохист. Я одного леопарда с пирсингом спросила: почему не золото? Ответ: тело зарастает на золоте, погружает его в себя. А на серебре — нет.
— Спасибо за усердие, Калеб.
Мелькнула тень его обычной улыбки, но глаза его так и остались тревожными, испуганными.
— Я просто стараюсь делать то, что мне сказали.
Я вздохнула. Прежде всего я не ожидала, что буду сочувствовать Калебу. Черт меня побери, меньше всего мне сейчас был нужен еще один объект опеки. У меня с заботой о самой себе полно проблем.
— Ладно, только мы с Натэниелом везем сейчас Джейсона обратно в «Цирк» ко времени пробуждения Жан-Клода.
— Я с вами.
Я только глянула на него.
Тревога переросла в откровенный страх.
— Анита, прошу тебя, я знаю, что я всегда был занозой в заднице, но я буду хороший. Я ничего плохого не буду делать.
Неужто Мика послал Калеба на случай, если ardeur пробудится раньше? Я Калеба активно не любила; неужто Мика думал, что я его буду использовать таким образом? Конечно, когда я впервые увидела Мику, я тут же стала от него кормиться. И это как раз был самый первый раз, когда проснулся ardeur, и я его еще никак не контролировала.
