— Он в трусах, — заявил Зейн, — он знает правила. Никто не спит с тобой в голом виде.
Он отодвинул волосы, показывая атласные шорты, которые Натэниел любил использовать в качестве пижамы.
Я попыталась приподняться на локте, но это оказалось трудно. Пришлось остаться лежать на спине, полностью открыв глаза.
— Как он?
— Отлично, — ответил Мика.
Я посмотрела на Натэниела, постаралась принять скептический вид, но, так как это не получилось, ограничилась комментарием:
— Он с виду без сознания.
— Скажи ей что-нибудь, ты, котяра ленивая! — велел Зейн.
Натэниел медленно, почти болезненно медленно повернул голову. Моргнул мне лавандовыми глазами и улыбнулся лениво. Было видно, что он жутко устал, так же как и я. А почему бы и нет? Разве он свалился не по той же причине, что и я, — от него питался вампир? Ardeur не берет кровь, но все равно он вроде вампиризма.
Мика выполз из-под одеял, сверкнув безупречным загорелым телом. Впрочем, я слишком устала для того, чтобы поддаться соблазну. Мика натянул на себя одежду, сидя ко мне спиной, но когда он повернулся, уже в застегнутых штанах, выражение его лица ясно говорило: он знал, что я за ним наблюдаю.
Темно-каштановые кудри спадали ему на плечи. Одним движением головы он перебросил их на сторону. Темные волосы подчеркивали необычайные глаза, одновременно сверкающие желтым и зеленым.
— Если ты не уберешься у нее с глаз долой, нас всех ждет тяжелый день, — сказал Зейн.
— Ты завидуешь, — поддразнила его Черри.
— Ну, — ответил он, — ты же никогда на меня так не смотришь.
— Я ни на кого так не смотрю.
— Я знаю, — усмехнулся ей Зейн.
Они засмеялись, как может смеяться только пара, и ты понимаешь, что шутка эта не предназначена для тебя. Зейн был прав в одном: я мешкаю. И только начав выползать из кровати, я поняла, что я голая. Я вроде бы это знала, но как-то отдаленно.
— Мне нужна одежда.
Мика вытащил тенниску из общего шкафа. Я этот шкаф купила, думая о нем — яркий, светло-зеленый. Под цвет его глаз. Но тенниска подходила нам обоим, как почти вся наша одежда. Повседневная одежда стала у нас общей собственностью, и только парадные шмотки строго делились на его и мои.
Мике, чтобы удержать меня в лежачем положении, когда я попыталась сесть, достаточно было слегка дотронуться до моего плеча. Кажется, у меня координация еще не восстановилась для того, чтобы сесть в кровати, удерживая простыню у груди, одновременно при этом жуя резинку. Будто мое тело еще меня не слушалось.
