Ровно через 75 дней высокий суд уже забыл об этих паровых камерах. Отныне в Треблинке имелись только газовые камеры, как это явствует из диалога между советским старшим советником юстиции Смирновым и пережившим холокост Самуилом Райзманом:
"Райзман: По-моему, в Треблинке каждый день убивали в среднем от 10 до 12 тысяч человек.
Смирнов: Сколько газовых камер работало для этого?
Райзман: Вначале только три, но потом было построено еще десять. Планировалось довести их число до 25" (1МТ VIII, р. 361)
Придуманные Визенталем мыловаренные заводы тоже заняли в Нюрнберге почетное место. Вот что рассказал один фабрикант:
«В феврале 1944 профессор Шпаннер передал мне рецепт по выработке мыла из человеческого жира. Этот рецепт гласил: взять 5 кг жира, 10 литров воды и 500-1000 г едкого натрия, варить два-три часа, а затем подвергнуть охлаждению» (ПИТ VII, р. 656-657).
В утилитарные вещи немцы перерабатывали не только жир, но и кожу убитых.
«Кожа с трупов мертвых заключенных, как правило, удалялась. Мне часто приказывали делать это. Д-р Рашер и д-р Фольтер особенно интересовались кожей со спины и груди. Кожа химически обрабатывалась и сушилась на солнце. Затем ее резали на куски разных размеров для седел, лосин, перчаток, домашних тапочек и дамских сумочек» (1МТ V, р. 196).
В дело шли и кости замученных! Понятно, что их размалывали для промышленного использования:
«С этой специальной целью механизмы для размалывания обугленных костей устанавливались на платформе автоприцепа... В час они намалывали 3 кубометра небольших обугленных костей» (1МТ VII, р. 651).
Искусству помола костей и сжигания трупов технически одаренные люди обучались на ускоренных курсах:
«Эту школу посещали коменданты лагерей из Люблина, Варшавы, Кракова и других городов. Начальник зондеркоманды-1005 Шерлак учил комендантов на месте. Он показывал им, как надо выкапывать трупы, укладывать их на костер и сжигать и потом – как рассеивать золу, размалывать кости и маскировать могильники древесными посадками» (1МТ VII, р. 651).
После подобных лекций эсэсовские начальники отдыхали под звуки музыки.
«Пытками, побоями и расстрелами немцы занимались при музыкальном сопровождении. Для этой цели они создали особый оркестр, составленный из заключенных. Руководить этим оркестром было ведено проф. Штриксу и известному композитору Мунду. Композиторам приказывалось писать особые мелодии, которые именовались танго смерти. Незадолго до ликвидации лагеря немцы расстреляли всех музыкантов» (1МТ VII, р. 497).
